– Так что, не в рай разве? – удивился странник. – Я вон сколько добрых дел сделал, что все никак из них не вылезу. Все жить за других или для других людей старался. Все хорошим хотел быть. Вот они и благодарят меня по сей день да все батогами и гадостями. Никак понимать своей выгоды не хотят, сволочи.

Чары сползали акр за акром с чакр. Зрелище – еще то! Тонны километров заблуждений и неведения. Клочки летали по закоулочкам, распутывая узлы заблуждений. Видеть и быть замечательным, на поверку оказалось очень даже непростым занятием. Занятным-презанятным, а то ведь больше дел других не нашлось, как видеть изнанку мира сего. Осознанием это называется. А ведь давно известно людям умным: «Меньше знаешь – больше ешь, крепче спишь, дольше живешь!» А вот для дураков – закон не писан! Не знают они, дураки, как правильно жить, вот и маются, сердечные. Были бы правильные – горя не знали. Да вот кто эту правильность установил? Умный человек устои не оспаривает – и так понятно все, а вот дурак – человек особенный – неправильный. Правила в нем не хватает. Не хватает он с неба звезд, а все к ним норовит устремиться – истину ищет, бедолага.

– Да, наверное, так мазохисты и рождаются, – встрепенулся обыватель, – а все от безделья и неприкаянности души. Нет чтобы каяться и грешить, так им еще и смысл всего этого подавай, чтобы со смыслом. Нет чтобы жить как все, так им звезды зачем-то нужны. Бездельники, одним словом.

– Продовольственную программу выполнил? – выполнил, – оправдывался странник.

– Дом построил? – построил.

– Дерево посадил? – посадил.

– Ребенка вырастил? – вырастил.

– Что делать-то теперь? Кто вылечит? Лю-ю-ю-ди! Вы где? Кто виноват в этом и том безобразии? Что делать?! Кто ответит?!

Навстречу с зажженным фонарем спешил Диоген. Он пристально всмотрелся в странника и строго так спросил:

– Человек?

– Насчет человека все еще сильно сомневаюсь, – забеспокоился странник. Еще бы не беспокоиться – соответствовать ведь надо этому самому человеку. – Не встречал еще.

– Дураком работаешь?

– Ага, то есть Иванушкой подрабатываю, – отрапортовал Иван.

– Тогда пошли вместе людей искать – призвал праведник на подвиг странника.

– Э-э-э – н-е-ет! Одного людя не бывает; люди они во множественном числе водятся. А какой спрос с толпы?

Вот то-то – никакого. Посему, у каждого дурака довольно пустоты, – изрек Ваня и подался восвояси от безумного правдолюбца.

– Я хоть страхов своих еще не изжил – страхолюдиной по совместительству работаю, а и то понимаю, что человек современный – это звучит подло. От него ожидают – что он человек, а он – идиот. Просто человек еще не знает, что он человек, или об этом забыл. Вот, допустим, в украинском языке «чоловик» – это мужчина, а женщина и вовсе не человек получается. Хотя слова «чело» и «век» можно интерпретировать как вечная мысль (сознание) или разум, или ученик вечности, а то и заложник времени. «Люди не сволочи, люди – идиоты», – процитировал он Масяню. «Идиотос», с греческого языка – человек, не знающий своего места в жизни.

Странник, внезапно осознавший, что он все еще не человек, а лишь бесформенный идиот, просиял от счастья и с гордо поднятой головой устремился в грядущее. С нечеловека и взятки гладки. Форменному идиоту сложнее – ему пижаму, то бишь форму надо иметь. Ну и в самом-то деле, что с идиота возьмешь? Честность, она и в Африке честность – позволяет уважать себя такого, каков ты есть. Честь себе знать. А посему самое время, не оглядываясь на других – не идиотов, жить своей идиотской жизнью. Да и спроса и толка с дурака никакого. Шут гороховый – двумя словами. И здесь Остапа понесло…