Петька, явно ощутив мою внезапно возникшую робость, кладет одну руку мне на плечо в знак поддержки.

Вообще он парень очень чуткий и никогда не остается равнодушным к чужим переживаниям. Он ласковый и нежный. Таких парней не найти. Иногда я даже удивляюсь тому, каким образом Леся и Петя смогли сохранить в себе нечто светлое и доброе? Я совсем не такая, как они. Грубая, временами несдержанная, да и крепким словцом не брезгую воспользоваться. Ей-богу должна была родиться с яйцами, а не с сиськами.

На высоком лбу Воронова появляется вертикальная складка, а глаза-льдинки наполняются каким-то непонятным раздражением. Он несколько секунд смотрит на смуглую руку Петьки, которая всё еще продолжает лежать на моем плече, а затем отводит взгляд в сторону. Я замечаю, что желваки Вадима начинают двигаться, а взгляд становится каким-то уж совсем мрачным.

— Вот, — возвращается Леська с чашкой чая.

Своим появлением она разрушает внезапно возникшую тишину.

— Благодарю.

Леся становится рядом с нами и вся эта картина чем-то мне напоминает подданных, которые затаив дыхание, ждут дальнейших распоряжений от своего короля.

— Завтра втроем отправитесь на медосмотр. Мой человек вас отвезет, — заявляет Воронов, отпив из своей чашки. — Я должен убедиться, что вы не вшивые и незаразные.

Да что же он прицепился к нам с этими вшами?! Сколько раз ему говорила, что их у нас нет! Смотрю Вадиму прямо в глаза и понимаю, что он специально сделал акцент на этих мерзких гадах, явно запомнив, как я на это неадекватно реагирую.

— После, — спокойно продолжает Воронов, игнорируя мой пронзительный взгляд, — если выяснится, что всё с вами в норме, приступите к работе. Пахать будете много и спуску не ждите. Одно неверное движение и вернетесь на улицу, понятно? — Он говорит тихо, но в каждом его слове отчётливо ощущается жесткость и строгость.

— Да, — отвечает Петя за нас троих.

— А ты, — Воронов снова смотрит на меня, — собирайся, поедешь сегодня со мной.

Такого поворота я совсем уж не ожидала. И куда это интересно знать, я должна с ним поехать? Понимая, что сейчас я нахожусь не в том положении, чтобы фыркать, засовываю свое возмущение глубоко себе в зад и быстро собираюсь.

За это время Вадим успевает допить чай и, кажется, даже еще раз поблагодарить Лесю. Надо же… Вежливый и эта вежливость тоже меня бесит.

Сердце слишком быстро стучит то ли от злости, то ли от радости. Черт его знает. Что со мной происходит? Понятия не имею. Я даже во время месячных не такая переменчивая, как сейчас.

Мне не за что злиться на Воронова, но я именно это и делаю. Обходительный с Лесей, грубоватый с Петей, а на меня вообще только косые взгляды бросает.

Натянув Петькину теплую водолазку, я заправляю ее в чистые брюки и накидываю сверху куртку. Так уж сложилось, что на всех теплых вещей не хватает, и мы частенько покупаем одну шмотку на троих. Конечно, приходиться делать упор на мужской гардероб, он и дешевле, да и не станет же Петя бабское тряпье таскать.

Возвращаюсь в гостиную, друзья притихшие, сидят на диване, а Воронов что-то читает в своем суперкрутом телефоне.

— Готова? — спрашивает, не отрывая взгляда от экрана.

— Ага.

— Тогда идем.

У подъезда, как всегда, стоит три машины, а на выходе уже караулит охрана — человек пять, не меньше. Столько людей ради одного банального визита? М-да, а Воронов, похоже, зажрался.

Усевшись на заднее сиденье крутой тачки, я замечаю, что Вадим садится в другую. Ой, вы посмотрите на него! Не считает нужным при своем статусе ездить в одном автомобиле с голодранкой? Подумаешь! Мне вообще всё равно, хотя нет, это не правда. В душе колит неприятное чувство, похожее на обиду.