Продолжая шлепать, Игорь задирает юбку, а после и трусики спускает, оголяя ягодицы. Уверена, они уже покраснели, я чувствую разливающийся по ним жар.

Игорь ставит меня на ноги неожиданно, без предупреждения. И тут же хватает за ухо и тащит за собой.

- Ой-ой-ой… - пищу я.

Похоже, меня ведут в угол. Трусы путаются в лодыжках, но Игорь словно не замечает, что я спотыкаюсь на каждом шагу.

- Садись.

Он останавливается возле лавки, на которой… Ой, нет! Можно в угол? На гречку, на горох… Без разницы!

- Пожалуйста, не надо, сэр, - прошу я, сглотнув.

И не могу отвести взгляд от огромного пучка крапивы, заботливо разложенного на лавке.

Где он взял крапиву?! Специально ездил за город?

- Садись! – рычит Игорь, толкнув меня к лавке. – Не зли меня!

Крапива – это не та боль, что я люблю. Я ее вообще… ненавижу! Она противно жжется, пробирая до печенок. Хуже всего, что листики забиваются между ног, а там такая нежная кожа…

Слезы начинают капать из глаз. В чем я так провинилась? Может быть, Игорь злится на меня, а не на гипотетическую школьницу? Он же знает, как я ненавижу крапиву!

Всхлипываю и стараюсь не шевелиться. Куда там! Так и хочется поерзать попой, чтобы избавиться от жжения, и от этого оно лишь становится сильнее.

Игнорируя мои мучения, Игорь выбирает девайсы для порки. На столике возле табурета появляются узкая прозрачная линейка, тоуз и паддл.

Блять! Я точно чем-то разозлила Игоря. Кейн оставляет на коже ровные красные полосочки, плеть – приятные на ощупь рубцы. А после тоуза и деревянной доски попа превращается в один большой синяк. Вот уж точно неделю не сесть нормально…

- Вставай. Животом на табурет, ноги шире.

Веником из крапивы Игорь хлещет меня по попе и бедрам, пару раз попадает и между ног. Я визжу – совершенно искренне, без игры. Это так противно! А он, отбросив веник, достает бутылку с водой и поливает ею мои ягодицы. Поначалу холод немного облегчает страдания, но потом… да в сочетании с жесткими ударами линейки…

Я чуть не оглохла от собственного визга. И даже не заметила, как Игорь сдернул меня с табурета, отшвырнув линейку.

- Ника? Ника, что с тобой?

Он держит в ладонях мое лицо, вытирает слезы подушечками больших пальцев, и с тревогой заглядывает в глаза.

- Ты плохо себя чувствуешь? Почему не сказала? Почему не остановила?

Всхлипывая, я отрицательно качаю головой.

- Я не хотела, Игорь. Прости. Все хорошо. Зачем остановился?

- Хорошо? – почти рычит он. – Ты ведешь себя так, как будто я впервые тебя бью. Так больно?

Не в силах соврать, я киваю.

- Блять… - Игорь отпускает меня и отворачивается. – Ника, прости. Все, закончили.

От ужаса у меня перехватывает дыхание.

- Нет… - шепчу я и цепляюсь за Игоря. – Пожалуйста, давай продолжим…

Он смотрит на меня как-то странно – тяжело, мрачно, сурово. И становится так страшно, как не было давно, с тех самых пор, когда меня избили коллекторы.

8. Глава 8

Игорь

Я чудовище.

И хуже всего, что это дошло до меня, только когда Ника заплакала, раздавленная моим поведением. Вроде бы все, как обычно, я не делал ничего, что ей категорически не нравится, но не учел одного – своего настроения.

Я так хотел, чтобы наша последняя встреча стала особенной, что… преуспел в этом. Мы с Никой – не классическая ДС-пара, но все же я – Верхний, а она – нижняя, и эмоциональный настрой в наших играх играет такую же важную роль, как и практики. И я не должен был пороть Нику, приняв решение о расставании. Интуитивно она считала мое настроение, оттого и отреагировала так остро.

Проклятие! Вместо того чтобы порадовать мою девочку напоследок, я сделал все, чтобы она меня возненавидела.