Фотограф выразительно фыркнул:

– Любой каприз за ваши деньги. Как отретуширую – свяжемся.

– Вот и чудесно. С вами приятно иметь дело.

Ядвига наклонилась к Софье и что-то прошептала на ухо. Та кивнула, обдувая пальцы.

– Погоди минутку, я смою с тебя грим.

Когда она потрогала ногти и, обнаружив, что они достаточно высохли, успокоилась, то я вновь сел на табуретку. Она смочила ватный диск в мицеллярной воде и быстро очистила лицо от косметики, затем промокнула лицо бумажной салфеткой.

– Вот и всё, теперь можешь идти, – она улыбнулась. Я заметил небольшую щербинку между резцами.

Ядвига ждала меня у дверей, посматривая в телефон. Она накинула поверх платья изящный приталенный жакет.

Мы спустились вниз по лестнице и на выходе столкнулись с бритоголовым. Он щелчком отшвырнул сигарету, подошёл вплотную и одарил меня презрительным взглядом.

– Можешь идти. Выходной, – сообщила она, надевая тёмные очки.

– Как прикажете, Госпожа, – он склонился перед ней и пропустил нас вперёд.

Мы вышли из душного офисного коридора агентства навстречу солнечному дню. Под ботинками хрустел гравий. Мимо пронёсся малыш на трёхколесном велосипеде, а за ним родители.

Ядвига привела меня к своему автомобилю, припаркованному в дворах.

– Куда поедем?

– В Парк чудес.

Я озвучил прежде, чем додумался, и остался доволен. На самом деле хороший вариант для свидания: сладкая вата, карусели, тир. Даже набережная, где можно дёшево прокатиться на катере, есть.

Ядвига просияла.

– Запрыгивай тогда.

Ехали молча. В салоне пахло ванилью. Я разглядывал дорогу и думал. Сердце рвалось из груди от напиравших чувств. Вспомнился букет, который она забыла принять. Нужно будет купить ей ещё один. И ещё. Она заслуживает тысячи букетов!

У парка яблоку негде было упасть: абсолютно все парковочные места у ворот и вдоль были заняты.

– Вот чёрт!

Она остановила автомобиль в глубине дворов поблизости. Мы шли плечо к плечу, лавируя между прогуливающимися. Я обратил внимание на афишу “Весенний фестиваль! Конкурс талантов, розыгрыши призов, а также море сладостей!”

Со сцены в глубине парка фальшиво пел нестройный хор детских голосов.

– На чём бы ты хотела прокатиться?

Ядвига внимательно огляделась и указала на расписную платформу с подвешенными к крыше сиденьями в виде цветных животных, чередующихся с миниатюрными каретами и лодочками. Странный выбор для роковой красотки, но желание дамы закон.

Героически отстояв очередь в кассу, я приобрёл два билета и вернулся к ней. Мы отдали их оператору и в весёлой толпе детишек ринулись выбирать места. Ядвига вскочила на чёрную лошадку. Я, втайне надеявшийся на карету, пожал плечами и сел на белого единорога рядом.

Когда все уселись, карусель начала вращение под негромкую музыку, напоминавшую звуки музыкальной шкатулки.

Она подставляла лицо солнцу и очаровательно улыбалась. Я смотрел, не в силах отвести глаз. В голову пришла мысль, что, возможно, я первый, кто видит её трогательно прижимающейся грудью к шее деревянного коня. Почему-то я гордился этим.

Я не заметил, как карусель остановилась. Я слез и помог Ядвиге спуститься.

– Хочешь куда-нибудь ещё?

Она мотнула головой:

– Давай пока прогуляемся.

Мы направились по парку в сторону набережной, минуя аттракционы и киоски с попкорном и сладкой ватой, призовые тиры, художников-шаржистов и крохотные машинки, в которых катались дети.

Дойдя до края, огороженного коваными перилами, она посмотрела вниз. Там мерно текла река. На её волнах играл лёгкий солнечный свет. Чуть поодаль виднелась длинная лестница, ведущая на побережье, к катамарану.

– Тимур, – позвала она, задумчиво глядя на воду.