–Селин, чем вы занимаетесь по жизни? – Ираида Генриховна удостоила меня наконец–то своим вниманием.

–Я заканчиваю политехнический колледж. Вычислительная техника. Я Селена, прошу заметить. Вы ошиблись.

–Ммм, у вас математический склад ума, ну надо же. – Прозвучало словно плевок. Я тут же гордо вскинула подбородок.

–Верно, я в состоянии не только слагать, но и запоминать некоторые вещи. Например, имена. Это же так просто, вам не кажется?

Ираида Генриховна задохнулась от возмущения, метнув на сына взгляд полный негодования. Белобрысая Герда тряхнула своими жиденькими волосенками, подражая Ираиде Генриховне, и метнула Аристарху оскорбленный взгляд.

–Это вполне достойная профессия, детка. Просто в наше время не каждый выберет себе такое занятие. Это весьма похвально. – Весело подмигнул мне.

Пожалуй, я пересмотрю свои взгляды на счет Бруно Альбертовича.

–Мы с детства мечтали с Ари работать в компании наших родителей и быть достойными приемниками семейного дела. Разве это менее достойно? – Мило прощебетала Герда заискивающе глядя на главу семейства.

Тот с важным видом тронул пышную бороду белоснежную бороду, и со значимостью изрек.

–Безусловно детка, только мир строиться далеко не на нашем бизнесе. Если весь промышленный строй встанет, кто же будет строить прогресс? Неужели наша с вами реклама, и строительные холдинги?

–Но ведь строительный бизнес очень важен для всех слоев населения, подчеркнула она, выразительно окинув меня взглядом.

–Милая, –тут же вмешалась мадам Никифорова, уводя разговор в другое русло, извинительно глядя на меня, – не сыграешь нам, пока накрывают на стол?

Гости поддерживают аплодисментами жеманную девушку, перемещаясь на диван в кресла. Воспользовавшись случаем, я отступаю к стене, и направляюсь в коридор. Отыскав свою обувь, что было не сложно, она находилась в стороне вместе с пальто, я быстро обуваюсь, и уже взявшись за ручку двери, вдруг напрягаюсь всем телом, словно в него одновременно вонзились сотни тысяч иголок. По спине вдоль позвоночника скользнул липкий ледяной страх.

Медленно поворачиваюсь, и попадаю в плен ледяного, и абсолютно пустого взгляда, в котором уже не лучится добродушие и веселье.

–Кто тебе позволит уйти вот так?

Ранее

–Тай? –Зычный рык отчима заставил вздрогнуть мальчишку, и сжаться всем телом. –Сюда!

Под крышей их дома, это означало одно, случилось нечто важное, потому как отчим, или попросту Леня, соизволил обратиться к нему, удосужившись вниманием. В последнее время это случалось все реже, поскольку в трезвом состоянии Леня практически не бывал. С тех пор, как умерла мать мальчика в результате воровских разборок, так как отчим не стал утруждать себя восьмичасовым рабочим днем, а все норовил стянуть то, что плохо лежало, он практически перестал замечать ребенка. Каждый раз, как только его взгляд падал на мальчишку, лицо последнего искажала злоба и ненависть. Тай был очень похож на свою мать, и отчим с каждым днем все сильнее тонул в бездне паленого суррогата, придавленный грузом своей вины перед пацаном.

В тот роковой день, Тай помнил очень хорошо. Мать не хотела идти на дело, и все уговаривала Леню не брать ее с собой. Как выяснилось позже мать зарезал разъяренный вельможа, у которого она стянула кошелек. Таким мастерством, как Леня, мать разумеется не обладала и сразу же погорела. Когда– то одураченная одинокая женщина, с ребенком на руках обманулась шикарным видом богатого мужчины, сорившего деньгами направо и налево настолько, что сразу выскочила за него замуж, не уставая приговаривать сыну:

–Ну, Таюш, теперь нам с тобой ничего не страшно. Лёнечка нас защитит от чего угодно!