Идеальная логика. Настолько идеальная, что я закашлялась от нервного смеха.

— Нет, — твердо отрезала я.

— Нет? — насмешливо приподнял брови.

Между нами все ещё было много места, но мне вдруг показалось, что я зажата в беспощадных тисках и толком не могу выдавить ни одного нормального слова. Голова пошла кругом, а руки рефлекторно сжались в кулаки.

Я по-настоящему разозлилась. Видела по его ухмылке, что мужчина совершенно не воспринимает меня всерьез. А ведь я никогда не была для него обузой. Ничего не требовала, не запрещала встречи с другими женщинами и не выносила ему мозг.

У меня было лишь одно условие. Я хотела, чтобы фиктивный брак оставался таковым, и Вадим с легкостью со мной согласился.

Похоже, снова соврал.

— Скажи на милость, какая муха тебя укусила?

Не выдержав его испытующего взгляда, я отвернулась и стала накладывать еду. Даже со спины чувствовала липкие нити его глаз, которые вызывали безумное желание поежиться.

— Почему отказываешься? — в его голосе сквозило искреннее удивление, словно он реально думал, что я начну кричать от радости.

А хотелось тарелки бить, чтобы хоть как-то до него достучаться.

— Потому что я не люблю тебя.

— И что?

Действительно. Что я вообще несу? С каких пор Вадима интересовали мои чувства? Он всегда думал лишь о себе. Даже к вопросу о детях отнесся с присущей ему расчетливостью.

— Закроем тему, — я повернулась к нему и равнодушно уточнила, — ты голоден?

— Нет. В самолете поел.

Он расслабил галстук, небрежно кинул на пол пиджак и закатал рукава, моментально вызвав у меня приступ паники. Я содрогнулась и по привычке сжала зубы.

Когда он встал рядом, сердце заколотилось, как сумасшедшее.

— Как твоя шея? — обжёг холодными пальцами кожу и оттянул ворот кофты. — Вижу, уже всё зажило.

Синяки давно пропали, а вот страх получить кулаком по лицу всё еще отзывался где-то в глубине моего сердца, поэтому я не стала дерзить, хотя на языке так и вертелось: «Твоими молитвами».

— Я пойду. Тёма ждёт.

Рванула в сторону, но он быстро перехватил меня за талию и подтащил к себе. В нос ударил резкий запах алкоголя.

— Подожди, — впился стеклянным взглядом, — хорошенько подумай над моим предложением. Я же тебе не просто так ребёнка родить предлагаю. Это хороший шанс для того, чтобы сделать наш брак реальным.

Ну да. Я и мечтать о таком не смела. Кошмары и то поприятнее будут, чем его «щедрое» предложение.

— Нет. Моё решение окончательно.

Я помедлила. Мне всё ещё было интересно, почему Вадим так внезапно задумался о детях и с какого перепоя он вдруг решил, что я прямо сплю и вижу, как бы превратить наши отношения в нечто реальное, но я посчитала, что разумнее отложить этот разговор на завтра. Когда он протрезвеет и проспится, то, возможно, даст мне тот ответ, который я хотела бы услышать.

Например, что это была неуместная шутка. Я бы даже не удивилась. Чувство юмора у мужа всегда было странным.

— Ты пьян. Тебе нужно отдохнуть, иди к себе.

Я осторожно дотронулась до его пальцев и заставила разомкнуть руки, а после поспешила к выходу из кухни. Взяла две тарелки, не желая больше попадаться ему на глаза, и направилась в детскую. Тёма наверняка уже заждался.

— А того мужика ты любила? — в спину полетело злобное обвинение. — Потому и родила, несмотря на мой запрет?

Забавно, что он постоянно задавал один и тот же вопрос и будто бы снимал камень с души, когда ложь в сотый раз обжигала мои губы.

— Нет. У меня просто рука не поднялась. Я не смогла решиться на аборт, — толкнула ногой дверь и скучающим тоном добавила, — спокойной ночи, Вадим.

Напряжение держалось в моём теле до конца. Отпустило только после того, как я тихо прикрыла за собой дверь в детскую и увидела задумчивое лицо Артёма.