Чего он задумал? Я подозрительно свожу брови и замедляю шаг. Может лучше сбежать?

- Садись, - когда приближаюсь, он хватает меня за плечо и опускает на сидение. – Несите остальное, - подаёт жест консультанту, чтобы притащили то, что он выбрал.

Перед моими глазами возникают две коробки. Из первой он достаёт синие замшевые босоножки с закрытой пяткой и носиком. Каблук на вид сантиметров пять–семь, круглый, толстый. Ставит передо мной туфельку, а я не могу налюбоваться.

Прелесть какая, и фасон мой любимый! Только не по карману мне эта роскошь, одна пара обуви в этом магазине стоит столько же, сколько моя ежемесячная аренда квартиры. Но обижать начальника мне не хочется, он ведь старался, выискивал. Засовываю ногу в обувь и мурчу от удовольствия: удобные, мягкие, словно чешки.

- Берём, - спокойно произносит мужчина, а я испуганно вскидываю на него голову. - И ещё вот эти шлепки, чтобы она смогла в них домой доковылять на убитых конечностях, - указывает на соседний короб. А я несогласно качаю головой, всем видом демонстрируя, что он принял неверное решение.

Да что ж такое, как мне его перебудить?!

- Герман Станиславович, не надо, это очень дорого, - умоляю я. Как же так? Чем я буду за них расплачиваться? Но он отмахивается и чешет к кассе.

– Я сейчас не готова на такие расходы, - босиком иду за ним. Мне стыдно признаваться в этом, но выплачивать кредит ещё хуже.

- Вычту из твоей зарплаты, - заявляет он, протягивая свою банковскую карту кассиру. А я, горестно вздохнув, понимаю, что его не убедить. Упрямый как буйвол.

Делать нечего, обуваю золотистые мягкие кожаные шлепки, а параллельно размышляю: сколько останется от моего зарплаты после того, как он вычтет стоимость этой покупки. Вот блин, почти ничего! Хмурюсь. Чем же я в следующем месяце буду платить за жилье?

- А можно разбить долг на два месяца, а лучше на полгода? – подлизываюсь, семеня за ним в аккуратных шлепках на невысоком каблуке. Ноги после моих туфель просто в раю.

- Ерёмина, хватит мне трепать нервы, - фыркает он, не оборачиваясь. – Неизвестно, сколько ещё домой добираться в твоей нудной компании, - вручив мне пакеты с коробками и не заметив стеклянной витрины, врезается в неё коленом. Громко взвыв, хватается за больное место и усаживается прямо на пол.

Сначала у меня возникает желание позлорадствовать, сообщив, что так ему и надо. Но он весь побледнел, скривился, поэтому подлетаю к нему и опускаюсь на корточки.

- Как вы? – взволнованно интересуюсь. Видимо, я сегодня не одна устала. А он, не смотря на меня, пытается подняться. Опершись рукой на витрину, с трудом наступает на ушибленную ногу.

Я подхватываю его под руку, чтобы помочь, но он тут же меня отпихивает. Гордо выпрямившись и одёрнув пиджак, хромает к машине, а я рядом. Забравшись в салон, отворачивается от меня. Трёт ладонью больное колено, но то, что ему больно вида не подаёт.

Ну и ладно! Фыркаю я и отодвигаюсь к окну. Больно надо о нем заботиться! До его дома мы добираемся быстро и в полной тишине. Пока мы делали покупки в торговом центе, пробка рассосалась.

- До завтра, Герман Станиславович, - я вежливо прощаюсь, а он, выходя, в ответ бросает односложное «угу».

Вот невежа! Ворчу я, провожая взглядом удаляющегося мужчину, а машина трогается с места. Грановский велел водителю доставить меня домой. Хоть в этом мне повезло!

- Простите, а как вас зовут? – я, обращаясь к шофёру. Подавшись вперёд, хватаюсь за спинку пассажирского кресла. Надо же мне налаживать мосты с окружением босса. Вдруг пригодится знакомство.

- Артем, - проговаривает статуя, смотря на меня своими черными, как смоль глазами через зеркало заднего вида. Сегодня он не такой деревянный, видимо, привык ко мне.