Вот ещё одно качество, за которое я люблю эту девочку – она настоящая хранительница очага. Совсем не похожа на современных избалованных москвичек, которые не знают, с какой стороны к плите подойти, чтобы не испортить свои наманикюренные когти.

- Привет, Антон, заходи, - зовёт меня синеглазая. А я, приобняв девчонку за талию, целую в макушку. Она не сопротивляется и не ворчит, давно привыкла к моему нескромному поведению. – Ты договор по «Аисту» привёз? Поля тебе должна была передать, - щебечет она, идя со мной в зал.

- Да, - я ставлю кожаный портфель на низкий стеклянный столик и достаю нужный файл. Протягиваю девочке, а сам осматриваюсь. – Как у вас дела? Собрались? – комната заставлена разноразмерными чемоданами и сумками, а на полу валяются игрушки и детские книжки.

Думаю, о моих чувствах Настя не догадывается, а я по возможности стараюсь себя не выдать. Не хочу потерять ту тёплую дружбу, которая между нами завязалась.

- И где моя радость? – ищу глазами виновницу бардака, но ее не видно. Настя внимательно листает документ, а потом переводит на меня задумчивый взгляд.

- Алиса с папой наверху, в лошадку играют, - она пальцем указывает на детскую, откуда, если хорошенько прислушаться, доносятся негромкий смех и писк музыкальных игрушек, - разносят в пух и прах напоследок комнату.

- Тогда я к ним, - подхватив большой пакет, я иду к лестнице, ведущей на второй этаж, а Настя вдогонку интересуется, буду ли я с ними обедать.

Я положительно киваю в ответ, так, как в семье Грановских, больше нигде не накормят. Я очень люблю домашнюю еду, она несравнима с ресторанной, особенно тем, что готовится с душой.

- Ага! - распахнув дверь комнаты, я вхожу в спальню. - И где эта мелкая пиратка? – Герка сидит в «детской загоне», а Алиса у него на руках, и они пластиковым молотком от души мутузят какую-то яркую музыкальную игрушку.

- А вот и нечистая сила пожаловала…- вздыхает Грановский и прищуривается. – Опять, небось, мою жену облобызал, пока я не видел, - сразу нападает, но я парирую:

- Сейчас ещё дочь твою чмокну, - опустившись на корточки, зову к себе кудрявую малышку, которая, к сожалению, на меня не реагирует, лишь с интересом смотрит на шевелящиеся пальцы. Видимо за несколько дней моего отсутствия, ребёнок меня забыл.

- Она не пойдёт к тебе, Аля только папу любит, - Герка покрепче обнимает дочь, возвращая к себе на колени. И, подхватив небольшой силиконовый кружок, протягивает малышке, которая с азартом начинает его грызть, слюнявя со всех сторон.

- А если так… - игриво прищурившись, я переворачиваю верх дном шуршащий пакет, высыпая на пол коробки с разными яркими игрушками.

Алиса, как истинная женщина, падкая на подарки, счастливо взвизгнув, откидывает от себя слюнявый прорезыватель для зубов, выбирается из папиных рук, и быстро перебирая ножками, ползёт к принесённым мною дорам. А я, воспользовавшись ситуацией, подхватываю малявку вместе с Барби на руки и целую в бархатную розовую щёку. Показательно подёргивая левой бровью, сообщаю Грановскому, что с женщинами я управляюсь куда лучше, чем он. На что Герка начинает возмущаться:

- Нечего тискать моих девчонок. Своих заведи и слюнявь! – пытается заманить дочь обратно, подзывая лапой любимого белого плюшевого зайца, но та занята новой куклой.

Малявке, по-моему, вполне комфортно в моих руках, и к папе она не спешит. Поэтому нагнувшись, я подхватываю коробку с домом феи и иду к мягкому, светлому пышному креслу. Опускаюсь в него сам, а Алису сажаю к себе на колени, и мы вместе распаковываем новую игрушку.

- Я скоро перестану впускать тебя в свой дом, - ворчит Грановский, поднимаясь на ноги и стряхивая с трикотажных шорт разноцветный горох и фасоль. А я удивлённо приподнимаю бровь и слегка улыбаюсь.