Я хотела заорать, вмазать по смазливой моське что есть мочи, но почему-то не могла… Лишь топала ногами, будто это могло помочь. Его язык нагло развел мои губы, скользнул по зубам и просто дерзейшим образом вторгся в рот! Этого я вынести уже не могла… Сориентировалась и вовремя сжала челюсть, прикусывая этого изворотливого змея не сильно, но достаточно, чтобы остудить пыл красавчика. Голубые глаза вмиг распахнулись, демонстрируя пылающие искры шока и гнева… Или просто гнева… Признаться, не разобрала. Но меня уже было не испугать…

То ли алкоголь мне в голову ударил, то ли общее ощущение досады сыграло, я стала поддразнивать своим языком своего пленника. Лёва тихо мычал, будто угрозами сыпал, а сам поглаживал меня по плечу, не сводя внимательного взгляда.

– Лёва, ты не мой начальник, и я даже не на работе, чтобы терпеть твои выходки! Сейчас так по рожице твоей сладенькой пройдусь ноготками, мамуля не узнает! – выплюнула «пленника», уперлась руками в его грудь и с силой оттолкнула, но, очевидно, переборщила, потому что стремительно улетела с велюрового диванчика и… так звонко шлёпнулась на задницу прямо в толпу! Ноги мои, как рогатки, разошлись, а между коленками тут же возникла улыбающаяся моська Дония.

– М-м-м-м-м… Красные… Кто-то рассчитывал на бурное веселье? Сквознячок, сведи уже ноги, застудишь «пилотку», – Лёва, хоть и издевался надо мной абсолютно в свойственной ему пошло-иронической манере, но всё же сжалился и подхватил на руки, спасая от горькой участи быть затоптанной двигающимися орангутангами. Мне хотелось сквозь землю провалиться, отчаянно дёргала бархатную ткань платья, натягивая её на пятую точку одной рукой, а второй поправляла волосы. Доний так ловко вернул меня обратно на диван, перекинув ноги через свои колени, сомкнув свои большие ладони на щиколотках, очевидно, для надежности.

Он махнул официанту, и пока я шипела от боли, потирая копчик, и пыталась сообразить, какого хрена тут происходит, на стол будто скатерть самобранку выбросило: фруктовую и сырную нарезки, ну и новую бутылку текилы с четвертинками лайма на ледяном кубе.

– Какого черта тебе от меня нужно, Лёвка?! Тёлки в городе закончились, и ты за приличных барышень взялся?

– Приличные носят панталоны, а не сверкают бразильской эпиляцией сквозь тонкое кружево, – забурчал он, наклонять до тех пор, пока носом не упёрся. Затем поднес к губам стопку, силой разжал губы и… Как укусит за нос!!! Я взвыла от боли, но в это мгновение рот вспыхнул от паров алкоголя! Доний, падла, влил в меня текилу! – Сама пощупай, что ты наделала? Куда я теперь с таким стояком?

– Придурок! – я кашляла, шипела и пыталась ударить его по лицу.

– Закусывай, Сквознячок, – он быстро чмокнул меня в губы, слизывая кристаллы соли и вложил дольку ледяного лайма.

– Я не Сквознячок!

– Ну, Ветерок, – он пожал плечами и откинулся на спинку дивана, опасливо оглядывая посетителей, которых становилось все больше и больше.

– Доний, не смей меня так называть! – дёрнула рукой, чтобы влепить этому наглецу оплеуху, но он вовремя схватил меня за запястье, притянул к себе с такой силой, что дышать трудно стало. – Я убью друзей твоих. По очереди, слышишь? Сначала Царёва, а потом и Королёва… Мало того, что придумали это прозвище, прилипшее ко мне со школы, так…

– Это я придумал, – Лёва кивнул кальянщику, водрузившему на стол огромную вонючую бандуру, толкнул по стеклянной поверхности банкноту благодарности и глубоко втянул пряно-сладкий дым.

– Что??? – я взвизгнула так, что самодовольный индюк с не менее странной фамилией вздрогнул, роняя толстые кольца дыма. – Это я из-за тебя столько мучаюсь?