– Ты дура или прикидываешься? – подхватила низкорослая блондинка с пергидрольными волосами. Похоже, она была на побегушках у брюнетки, потому что вечно болталась рядом, стараясь угодить своей подружке.

– Девчонки, вы простите, но я действительно не понимаю, о чём идёт речь. Я здесь всего две недели и ни с кем, кроме Люси, не общалась. В вашу компанию не напрашивалась. В чём проблема?

– Может, Люська действительно ей ничего не рассказывала? – обратилась блондинка к подруге, схватив за локоть.

Та молча стряхнула руку девчонки, как назойливую муху, и нахмурилась, окинув злобным взглядом Мишель. Чем она её так разозлила, было непонятно. Чувствовала в ней конкурентку или это они всех новеньких так встречали?

– Послушай сюда, Вермишель… – снова открыла она рот. Девчонки захихикали, задабривая свою язвительную королеву. Мишель даже бровью не повела, услышав детское прозвище. Для неё оно было привычным. Бывшие одноклассники использовали его в качестве дразнилки с первого класса, но перестали ближе к восьмому, потому что повзрослели и поумнели. А в этом захолустье, видимо, люди небольшого ума, раз позволяют себе такую вульгарность. Хотя, судя по тому, что ей рассказала Люська, все здесь были с большими странностями. – Я тебе ничего объяснять не собираюсь. Просто предупреждаю: в нашей компании нехрен делать. Увижу – глаза выцарапаю. Понятно?

– Понятно, – кивнула Мишель. В тот момент единственным выходом было согласиться с взбесившейся девушкой, иначе, как предупреждала Люська, она осталась бы в лучшем случае без волос, а в худшем… Даже подумать страшно, что было бы в худшем.

Услышав утвердительный ответ, брюнетка кивнула девчонкам на дверь, и все разом ломанулись к выходу, как стадо баранов, по пути топча друг другу ноги. Их королева вышла следом, бросив на прощание: “Ещё увидимся, дорогуша!”. Мишель было одновременно смешно и дико обидно от этого инцидента.

Вместо того чтобы идти сразу домой и не вляпаться в очередные неприятности, девушка решила проветриться. Ноги сами несли её в сторону утёса, будто подталкиваемые невидимой силой. Хорошо, что она не стала переодеваться после урока физкультуры. Перспектива идти по бездорожью и подниматься в гору на каблуках, да ещё и в такую жару, совсем не прельщала. К местному климату девушка только привыкала. До этого еле заметная россыпь веснушек на бледном лице с каждым днём становилась отчётливее, а кожа темнее. Такой она нравилась себе больше. Мертвенная бледность ещё никому сексуальности не добавляла. Отец даже испугался, когда впервые её увидел. Видимо, подумал, что она решила покинуть этот бренный мир вслед за матерью. Умирать, не дожив до семнадцатилетия всего месяц, девушка явно не планировала. Просто, как и всем людям, живущим на севере, ей не хватало солнца, которого в местных краях оказалось в избытке.

Преодолев последние несколько метров крутого подъёма, Мишель замерла, увидев знакомую широкоплечую фигуру, сидящую на склоне. Ситуация повторялась, только с точностью наоборот. С минуту она сомневалась, подходить или нет, а затем решительно сделала несколько шагов вперёд. Она преодолела весь этот путь не для того, чтобы вернуться обратно, а с определённой целью – зарядиться энергией здешних пейзажей. И никуда не уйдёт, даже если он попытается её прогнать. Пусть дальше делает вид, что они не знакомы. Наплевать! Конечно, медитировать в одиночестве гораздо приятнее, но тут уж ничего не попишешь.

Лев её не услышал, его уши были заткнуты наушниками. Он слегка раскачивался назад и вперёд, перебирал руками невидимые клавиши и изображал игру на барабанах, тихонько напевая себе под нос. Песня была на английском языке – это Мишель поняла сразу – и, кажется, где-то она её точно слышала. У парня определённо был очень красивый голос и хорошее чувство ритма. Девушка невольно заслушалась и даже начала пританцовывать в такт словам. Тембр голоса резко сменился с тихого на громкий, куплет перешёл в припев, Лев затряс головой, как рокеры трясут на рок-концертах. Мишель, не сдержавшись, рассмеялась, а парень вскочил на ноги от неожиданности.