– А что мешает одиночкам скооперироваться?

– А зачем? Им и так хорошо. Иначе они бы не выбрали одиночество.

– Бред какой-то!

– Именно! Но пока ты отсюда не уедешь, придётся жить так, как все.

– “С волками жить – по-волчьи выть”,5 – отчеканила Мишель.

– Плюсую! Быстро учишься, – захихикала Люська.

– А когда двое – это тоже банда? – подмигнула Мишель, намекая на их диалог.

Время, отведённое на бег, закончилось, и они остановились чуть в стороне от остальных ребят, с интересом наблюдавших за игрой в волейбол.

– Не-е-е, – с лёгкостью в голосе отмахнулась Люся. В отличие от запыхавшейся Мишель, она будто прошла четыре круга прогулочным шагом. – Но сильно не обольщайся. Это я только сегодня такая разговорчивая. Завтра эта опция закончится и всё станет как прежде. Ничего личного. Я обожаю одиночество. Мне общения и дома хватает. У меня, кроме старшего брата, есть ещё три младшие сестры, которые своими воплями и криками любого в гроб сведут. Так что в школе я отдыхаю от шума и суеты, как на грёбаном курорте.

– Не знаю, долго ли смогу протянуть без полноценного общения. В моём родном городе все друг с другом нормально общаются. Есть, конечно, банды, да и придурков хватает везде, но не в таком планетарном масштабе, – задумчиво отозвалась девушка.

– Это дело привычки, – пожала плечами её собеседница.

– Разве можно привыкнуть к одиночеству? Так свихнуться можно. Не даром некоторых заключённых сажают в одиночные камеры.

– Всё понятно… – прищурилась одноклассница. – Не продержишься и месяца. Вообще-то, я на тебя делала ставку.

– Какую ещё ставку?

– Обыкновенную. На деньги. К нам тут новичков редко закидывают, поэтому существует традиция делать ставки. Я поставила один к десяти, что ты ни к кому не примкнёшь. Эх, плакали мои денежки!

– Это шутка такая? – глаза Мишель расширились от удивления.

– А по мне видно, что я шучу? – приподняла бровь Люська. – Ставки принимались до обеда вчерашнего дня. Я делала свою одной из последних. Предпочитаю сначала наблюдать, потом уже делать выводы. Но в этот раз, видимо, с выводами ошиблась. Ты казалась мне более собранной, что ли…

Мишель покосилась в ту сторону, где играл одиннадцатый класс. Самой заметной из их девчонок была кареглазая брюнетка с кукольными чертами лица, привлекательной фигурой и ярко выраженным стервозным характером. На её надменном лице читалось нескрываемое недовольство, когда она искоса поглядывала на Мишель. Остальные девчонки были всего лишь её тенью, с неброской, плохо запоминающейся внешностью.

– Разве тебе можно делать ставки? Ты ж ни в одной банде не состоишь, – спросила девушка, снова переведя своё внимание на Люсю.

– Если я одиночка, это ещё не значит, что не могу принимать участие в подобных мероприятиях. Тем более каждый человек в этом деле – это лишняя копейка. Они делают деньги на азарте людей. Бизнес – и ничего личного, – хохотнула Люська. – Кстати, хочу предупредить: в отличие от меня, многие не захотят так легко расстаться со своими деньгами, поэтому всячески будут способствовать тому, на что сделали ставку.

– Это как?

– Ну, это логично: кто-то будет заманивать в свою банду, кто-то переманивать из чужой, а кто-то сделает всё возможное, чтобы ты не попала ни в одну из них. Ох, и не завидую я тебе…

– А ты можешь узнать, какую ставку сделал конкретный человек?

Люся чертыхнулась от заданного вопроса, чуть не упав назад, но Мишель вовремя поймала её за локоть.

– Могу, – немного смущённо ответила Люся.

Её щёки покраснели, как два спелых помидора. Было нетрудно догадаться, что у одноклассницы, кроме старшего брата, есть ещё один покровитель. И, похоже, с этим покровителем у них существует тайная связь. Интересно, кто-то ещё знал об этом или она первая, кто её раскусил?