Рядом с сельмагом местные бабки торговали огурцами, помидорами, зеленью. Крымские помидоры – мясистые, темно-розовые, сладкие, им пришлись по вкусу.

Как-то, вынося мусор, Коля обнаружил в долине за холмом, где стояла их палатка несколько грушевых деревьев. Приглядевшись, он увидел, что ветви их просто ломятся от спелых плодов. Вернувшись в палатку, он рассказал Сергею об этом. Крыленко сходил в домик, и через минуту вернулся с алюминиевой стремянкой, которая предназначалась для подъема на рабочую площадку параболического зеркала. Затем они отправились в царство груш, и моментально набрали целое ведро самых крупных плодов.

– Есть можно, – довольно урчал Крыленко, вгрызаясь в желтую сладкую мякоть, сок тек по его усам и подбородку, – но вяжут немного.

– Зато бесплатно! Хорошие, сочные какие! Надо поискать, может, и еще что-нибудь найдется. Возвращаясь из Крымского приморья, проходя мимо виноградников, они обнаружили оставленные между рядами горки отборного розового винограда. Поскольку никого в радиусе нескольких километров не было видно, Коля и Сергей стянули рубашки, соорудили из них мешки, и наполнили их самыми крупными гроздьями. Принеся это богатство в лагерь, ребята пересыпали виноград в эмалированное ведро, и помыли под краном.

– Виноград надо мыть тщательно, заявил Крыленко тоном знатока, – его опрыскивают всякой гадостью от вредителей. Они поедали его весь вечер, и не могли остановиться. Такого замечательного розового муската в Горьком они не видели! В середине сентября в Крымском приморье наступила пора уборки винограда и персиков. Студенческие отряды приехали из Феодосии, Симферополя и Керчи. Городок после массового отбытия отдыхающих, снова оживился. Гуляя вечером по берегу с гитарой, они приклеились к девичьей компании. Девушкам понравились песни в их исполнении, они стали собираться на пляже каждый вечер. Постепенно сложилась компания для вечерних посиделок. Купаться ночью совсем не хотелось, было уже прохладно, обычно они просто разжигали небольшой костерок из топляка на камнях, и сидели вокруг, болтая обо всем.

Вечера наполнились приятным времяпрепровождением. Девочки каждый раз приносили ребятам огромный кулек с персиками. Они были не больно крупные, но всегда очень спелые и сладкие. Коля подружился с высокой черноглазой Наташей, а Крыленко крутился возле блондинки Оксаны. Как-то раз они даже сбросились на трехлитровую банку красного крымского вина “Бастардо”. Досталось понемногу, зато все развеселились.

Коля пел заводной рок про маленького зеленого крокодила, которую когда-то ему наиграл Маркин. “Не спрашивай зачем”, содранная у “Шестого чувства” нравилась всем без исключения. Наступала ночь, ребятам было пора на дежурство, девочкам требовалось отдохнуть перед следующим днем изнурительной работы.

Они шли под навесом вдоль моря, держась за руки, галька разбегалась у них под ногами.

Темнота кое-где прорезывалась редкими фонарями. Рядом почти никого – курортный сезон на исходе. Говорили о всякой ерунде.

Коля слегка робел, оставаясь с Наташей наедине, уж очень необычным и романтичным все это казалось…

– А ты, в каком техникуме учишься?

– В экономическом, а ты?

– Я поступал на переводческий, да не стал там учиться. Те условия, которые мне поставили, невозможно было принять.

– А я бы вот, с удовольствием пошла в иностранный.

– Да, у нас девушки потсупили на педагогический, потом в школе будут работать. Мне это не подходит. Да что это мы об учебе, я даже еще и не решил, что дальше делать. А у тебя сестра или брат есть?

– Нет, я одна у мамы. Папы давно уже нет, он погиб в аварии. Мама в музее Айвазовского работает, зарплата малюсенькая. Она большим и указательным пальцами показала размер этой зарплаты. Я помогаю, – каждое лето в стройотряде.