Я не в силах был поднять голову. Сквозь слезы боли и отчаянья передо мной расплывались остатки былого великолепия детского творчества. Воспитательница что-то кричала на детей, потом на меня, потом опять на детей. Но все это тонуло вокруг меня как в тумане. Я оценил и признавал собственную ошибку, отчего становилось еще горче и больней.

Выговорившись, она потащила меня за локоть прямиком в темную спальню. Наверное, воспитательница думала, что там, в привычном углу, уже поселились и поджидают меня добрые духи. Те, что оградят и ее от меня, и меня самого от праведного гнева пускай маленькой, но все понимающей общественности. Что ж, она почти не ошиблась…

Поначалу, я помню, что бесконечно плакал и бубнил про себя о том, что никто из них просто не знает, не ведает и даже не догадывается о моей волшебной рубашке. В том, что она, конечно же, есть где-то у мамы, я нисколько не сомневался. Ведь мама никогда не врет. Я звал мамочку и рыдал еще сильней, оттого, что ее нет сейчас рядом.

Затем поток слез стих. Я осмотрелся вокруг. Темнота. Блики электрических фонарей с улицы застыли причудливыми трапециями на застеленных постелях. Запах плесени.

И вдруг, осмелившись поднять взгляд к двери в игровую, я увидел Ее. В полоске света, падающего из комнаты, стояла моя Даша-Наташа. Она смотрела прямо на меня. Без улыбки и без укора. Просто смотрела как на любопытный предмет, ранее ею не отмеченный. Когда наши глаза встретились, девочка чуть подалась вперед, будто желая получше рассмотреть любопытного субъекта. А может даже вникнуть в его мысли, познавая тем самым мир. Это продлилось, пожалуй, с минуту, а потом она, молча и невозмутимо, развернулась и ушла восвояси. Что привело ее ко мне? Задал ли тогда я себе этот вопрос – я не помню. Помню лишь, что я улыбнулся.

То, что произошло после, нельзя было сравнить ни с одним из самых чудесных моих снов.

Я сидел в углу, и мне вдруг захотелось оказаться далеко-далеко отсюда на сказочной поляне, у реки непременно с одиноко стоящим на берегу зеленым дубом. Когда-то я видел похожий пейзаж в книге, и он отразился во мне чем-то необыкновенно приятным. Теперь же я сильно возжелал быть именно там, под защитой яркого солнца. Да более того, не один, а чтобы с Ней рядом.

Я крепко зажмурился до того, что стало больно глазам, и внутри головы все непривычно будто сжалось в комок. В квинтэссенцию сосредоточения силы моего слабого разума. Появилось неприятное жжение в мозгу, затем словно слабый хруст и… когда напряжение спало, я увидел над своей головой солнце, а, опустив глаза, и мягкую траву под босыми ногами.

Все то, что я себе придумал, сбылось. Теплый ветер, нежно приглаживающий дикую траву к земле, безоблачное голубое небо, стрекот кузнечиков и дерево, конечно же, дерево. Оно находилось в метрах ста от меня. С широкой кроной, ярко зеленое под солнцем, шумящее густо поросшими ветвями. Огромный толстый ствол дуба излучал из себя силу и мудрость веков, которые гигант отмерил на этом месте. Толстые плотные ветви раскинулись по сторонам света. И вот-вот будто опустятся ко мне, приглашая к себе наверх.

За деревом шел пологий спуск к красивейшей реке. Знаю, что на тот песок не ступала еще никогда нога человека. Ведь все это открыто впервые одним лишь мной. Такое чистое от людских пороков и страстей. Не оскверненное их присутствием.

Я смотрел на явившееся великолепие не в силах шевельнуться. Зачесалась правая ступня. Закрыв глаза, я нагнулся потереть зудящее место, и рука коснулась травы. Окружающее было РЕАЛЬНЫМ! Мое тело ощущало все. Все движения: руки гладящие друг дружку, траву, щекочущую босые ноги, ветер, взъерошивающий мои волосы. Я крикнул и отчетливо услышал собственный голос. Это было восхитительно!