– Дамана, слезы сейчас не нужны.

Я хотела ответить: «Если бы ты знал, через что мне пришлось пройти, то понял бы, что слезы сейчас объяснимы», но не стала. Попыталась вытереть глаза, но бесполезно; в секунду щеки вновь покрывала соленая вода. Карл пытался помочь, нежно касаясь моего лица. Он был таким неземным, словно… Каждое его касание было наполнено особым чувством нежности, доброты, любви! Меня все еще трясло. Я закрыла лицо руками. Такой счастливый миг – а я рыдаю, словно на похоронах. Но эти слезы – от безудержной радости.

– Дамана, – нежным шепотом попросил Карл. – Раны – это не страшно. Сейчас все хорошо.

Карл смотрел на меня, и я смогла заглянуть в его карие глаза. Наконец-то! Я наслаждалась его глазами, словно увидела свое единственное божество. Карл гладил меня по голове и с трепетом смотрел на мое лицо. Он видел, как я плачу от счастья, это его тронуло до глубины души, и у него самого потекли слезы. Карл сиял от радости и возможности прикоснуться ко мне, стоять так близко.

Я начинала успокаиваться, хотя меня все еще трясло. Снова осмотрела лицо Карла. Его щеку пересекал приличного размера шрам. Но Карл не утратил свою красоту. Я, забыв, что моя правая рука перебинтована, тыльной стороной ладони тронула шрам на щеке Карла. Тот заметил бинты, посмотрел на них, заботливо и аккуратно здоровой рукой взял мою ладонь:

– Что это?

Я наконец-то улыбнулась и махнула рукой. Я бы с радостью ему что-нибудь ответила, но все еще не могла разговаривать. Мои слезы почти остановили свой поток, моя улыбка смогла их затмить. Карл обрадовался, что увидел ее, поднес мою раненую руку к губам и поцеловал. Он подтянул меня чуть ближе к себе, словно я что-то неприкасаемое и ценное, аккуратно поцеловал в щеку, а потом в шею. Почувствовав мой запах, запах любимой женщины, от удовольствия он закрыл глаза. Потом погладил мои волосы.

Я не знаю, как передать, что я чувствовала. Какая я была неземная в этот долгожданный час. Карл появился, когда я отчаялась, а от надежды осталась только тень. Как же мне хорошо, безмятежно… Моя душа под защитой.

Мы смотрели друг другу в глаза, пытаясь возместить утерянное время. Но какие мы наивные… Для этого нам потребовались годы!

Карл играл с моими волосами, я, как обычно, положила руки ему на грудь. Как же прекрасен твой облик, Карл! Разве возможно придумать что-то красивее? Как ни удивительно, да, возможно. Это душа Карла Норриса, безукоризненная, идеальная душа, которая принадлежала мне. Я чувствовала, что Карл отдает ее мне всецело, без остатка. А я принадлежала только ему. И эта проклятая, ненавистная неделя стала доказательством, прежде всего для меня.

Мы смотрели друг на друга минуты три. И со стороны мы выглядели прекрасно, ведь как еще объяснить эти счастливые лица вокруг нас. Девушки рыдали. А мистер Леджер наконец-то чопорно выпрямился и стал таким, каким всегда, только широко и счастливо улыбался.

Карл убрал с моих щек последние слезинки. Меня еще трясло, но хотя бы речь ко мне вернулась. Я бархатным голосом проговорила:

– Как мне тебя не хватало…

– Ты рядом, и больше ничего не надо, – шепотом сказал Карл, закрывая глаза от счастья.

Настал миг, который должен произойти. Самый волнующий кровь, самый возбуждающий души, самый возвышенный на небесах и ненавистный для наших врагов. Поцелуй – нежный, аккуратный, ласковый и долгожданный.

Казалось, что если смотреть на нас с Карлом, то мы можем ослепить. Если бы мы были святыми или богами, то нас бы изобразили на иконе любви. В знак счастья, любви, понимания и преданности.

Потом мы обнялись. Мое настроение стало прекрасным, я посмотрела в глаза Карлу и, улыбаясь, предупредила: