– Молодой человек, – начал старик, – сказал, что вы хотите продать фамильные драгоценности.

– Вы сомневаетесь? – дерзко спросила я.

– Судя по вашему одеянию… Мне неинтересны медяхи, которые вы принесли…

Я была оскорблена. Так ты язвить будешь?!

– Если вы привыкли сравнивать людей с металлом, – начала я, – то ваш давно уже заржавел…

– Элизабет! – воскликнул Дэвид.

Но я не сводила дерзких глаз со старца, который в порыве гнева взлетел со стула и потребовал:

– Вон!

– В деловых отношениях не может быть ничего личного, – проговорила я. – Даже на оскорбления можно закрыть глаза, когда на кону большие деньги… Сядьте, – я уже завоевала главенство в этой комнате. – Вам нужны безделушки, мне нужны деньги. Мы можем помочь друг другу.

Я достала платок, положила на стол и извлекла сокровища. Продавец застыл. Потом профессионализм взял свое, и он начал рассматривать драгоценности через лупу у окна, открыв шторы. Мы с Дэвидом наблюдали виртуозные движения рук, глаз и молча восхищались. Спустя минут пятнадцать хозяин магазина сел, посмотрел на меня и спросил:

– Где украла?

– Я похожа на воровку?

– Нет, но как это могло оказаться у тебя?

– Наследство…

– Врешь!

– Нет. А если вы не верите, то вызовите полицию, они вам растолкуют, что эти драгоценности никто не разыскивает. Я знаю, по какому принципу работают ювелирные магазины… Больше того, я даже знаю, сколько денег могу потребовать за этот маленький клад. Я весьма недурно разбираюсь в этом. Вам я готова предложить удачную цену, но только ради того, чтобы мы все быстро оформили. Время не ждет. Если не вы, то другой ювелир согласится со мной…

Эти слова убедили старика… Он был удивлен моей осведомленности. Но я сама испугалась за свое предложение.

– Так что дважды подумайте, стоит ли тратить мое время и ваши деньги на полицию.

– Сколько вы хотите за это все?

Дэвид вмешался, и правильно сделал:

– А сколько вы готовы дать?

Мы поторговались, набили цену, достаточную для спасения общежития. Тогда я поняла, что могу сохранить кольцо. На остальное мне было наплевать, но кольцо я хотела оставить. Мы долго обсуждали сумму, старик так же долго раздумывал и рассматривал драгоценности. Примерно через полтора часа сделка произошла, и я сохранила кольцо. Держа в руках деньги, я поняла, что способна выкупить дом миссис Норрис и землю.

Спрятав добычу, мы с Дэвидом поехали к Питеру, чтобы втроем отправиться к нотариусу. Все прошло гладко. Мы подали заявление на оформление документов.

Здесь главенствовал Питер. Он разговаривал с сотрудниками на непонятном мне языке. Но, я не переживала, так как знала, что и в интересах Питера сделать все правильно.

Нам сказали, что мы можем вернуться завтра и подписать бумаги. В прекрасном настроении мы разошлись по домам. И ничто не предвещало беды, но так получилось, что нотариус завтра не работал. Видимо, нам об этом забыли рассказать… Что со мной тогда творилось, трудно описать, так что я лучше это опущу.

Говорят, худшее на свете – ждать и догонять. Сегодня я в полной мере получила и то, и другое. Не спала всю ночь, сомневалась, что все получится, это меня убивало.

Высокопоставленные люди должны были прийти к миссис Норрис для разговора о выселении завтра в полдень. У меня остались сутки.

В шесть утра я, обессиленная от недосыпа, стучалась к Питеру, чтобы уже отправиться к нотариусу, хотя работать тот начинал в девять. Позавтракав у меня, мы зашли к Дэвиду и втроем поехали.

В кебе мне стало совсем плохо. В голову лезли мысли о неудаче. В глазах был один только Карл. Видели бы вы его вчера. Я истратила последние силы на актерский талант, убедила его, что у меня все под контролем. До чего тошно: а вдруг я напрасно продала мамины украшения. Вдруг я ничего не успею, вдруг мой гениально простой план провалится…