Никто из общежития не уехал. Карл принес свои официальные извинения перед всеми соседями за свою грубость. Оправдался он отчаяньем. Соседи тоже ответили взаимностью и извинились за трусость и бездушность. Из-за спасенного постоялого двора, было столько радости, что обижаться друг на друга совсем не хотелось. Все понимали, что в нас говорили эмоции и страх перед будущем. Мои ученики каждое утро приходили на занятия с готовым домашним заданием. И намечалось пополнение: десятого апреля Кейт родила сына! Мальчика назвали Дэном.

Медленно, но верно я подхожу к самому, наверно, интересному этапу своей жизни.

Мне девятнадцать лет.

Прекрасное время года – лето.

– Скучаешь? – спросила я, опустившись на колени и обняв Карла за плечи. Он сидел на крыльце, дожидаясь, пока я проснусь. Не ожидал, что кто-то подойдет сзади, отчего немного вздрогнул, но потом блаженно улыбнулся.

– С добрым утром… – слегка меланхолично проговорил Карл, глядя перед собой. Это показалось мне странным.

– Что с тобой, милый?

– Со мной? – удивился Карл. – Все прекрасно.

Забавно… Порой бывает же такая странность у женщин. Когда мужчина полностью счастлив, это сразу кажется нам подозрительным. Изменил? Встретил другую и готов влюбиться? Что-то скрывает?.. Примерно так я размышляла. Многие девушки подумали бы о подводном течении в штиле отношений.

Сегодня мы собирались посидеть на нашем месте у озера. Весь день и вечер Карл не сводил с меня глаз и чаще, чем прежде, обнимал меня и целовал. А когда Том запел очередную песню, я поняла… Может, не стоит искать причин хорошего настроения Карла и подозревать его? Зачем что-то надумывать, ревновать без доказательств? Может, не стоит усложнять ситуацию. Лучше подумаю, что именно я сделала его таким счастливым. Карл похож на влюбленного? Неудивительно: ведь он влюблен – в меня! Наверняка не только девушки боятся потерять любовь.

Но возникает другой вопрос… Что лучше: думать, что все прекрасно, питать иллюзии – или быть настороже и ждать подвоха, трезво оценивая каждый жест, взгляд, действие? Разыскивая в них нелогичность, мифический обман. Что не так больно? Разбитые грезы или жизнь без мечтаний?

Вывод напрашивается один: надо найти золотую середину. Но нужно быть либо умной, либо сильной, чтобы из этой середины не кидаться в крайности. Что выбрала я? Доверилась Карлу, понимая, что он больше не причинит мне боли.

– Я хочу от тебя детей… – сказал Карл, когда я на секунду отпрянула от его губ.

Мы сидели у меня в комнате. Карл, одетый – в кресле, а я, почти обнаженная – на нем. Мы целовались и хотели отдаться страсти.

И тут он сказал эту фразу. Я подумала, что он просто не в себе, но увидела серьезный взгляд Карла. Он не ошибся, это не случайность.

Я озадаченно посмотрела на Карла:

– Ты серьезно?

– Какие могут быть шутки.

– Но мы не женаты. Дети не могут родиться вне брака.

Я не сердилась – наоборот, мне было приятно услышать такое.

– Знаю, – сказал Карл. – Сейчас ты не готова и не хочешь детей. И именно поэтому я не стою перед тобою на коленях и не прошу твоей руки.

Карл нежно поправил мои волосы. Он единственный делал это так, что от удовольствия я закрывала глаза. Продолжил говорить с улыбкой:

– Но если у меня появятся дети, я хочу, чтобы их матерью была – Дамана Брустер… Я хочу детей от графини, да. Пусть меня обвинят в корыстности. Но прежде задумаются: а кто лучше, чем я, знает эту великолепную девушку? Кто, кроме меня, защищал и будет защищать ее? Я буду любить наших детей так, как не могу любить тебя. Это единственная любовь, которую я не могу тебе дать, Дамана. Я не могу любить тебя как родственницу. Я люблю тебя как гениальное создание Бога! Я люблю тебя как женщину… Как свою женщину! И дети будут нашим продолжением. Им я подарю любовь, которая тебе не достанется никогда… И тогда все будет на своих местах.