– Неблагодарный! Я думала, ты будешь рад!

Карл резко развернулся:

– Я?

– Да! Ты! Я это сделала для тебя и твоей матери!

– Тебя никто не просил!

– Что ты сказал?!

– Я имел в виду… Да, я рад, что ты нас спасла! Но, Дамана, какой ценой!

– Дамана? – тихо повторил Дэвид.

– Ух ты, – выдохнул Питер.

– Карл! – продолжила я. – Для меня это золото ничего не значит!

– Не значит?! – закричал Карл. – Врешь! Это твоя память о родителях, почти единственная!

– Каких родителях? – спросил Дэвид.

– Если бы я не продала драгоценности, то и от твоего отца осталась бы только память!

– Нас здесь нет, Дэвид, – со смешком отметил Питер.

– Не говори мне такого, Дамана!

– Я не понимаю тебя, Карл!

– Честное слово! – не выдержал Питер. – Когда вы ссоритесь, даже Зевс начинает нервничать!

Но мы не слышали ни Питера, ни Зевса.

– Лучше бы от моего отца осталась только память! Ты предала своего!..

– Чушь! Мы прожили вместе всего семь лет, но я знаю одно: он гордился бы моим поступком!

– Я так не думаю!

– Да ты хоть о чем-нибудь еще думаешь, кроме своей морали?

– Ты обвиняешь меня в том, что я воспитан?!

– При чем тут это?!

– Хватит! – раздался голос Питера в миг молчания. – Драгоценности не вернешь. Дом спасен. К тому же Эли… или Дамана, я уже не знаю, выкупила и землю, так что налоги для нас теперь не проблема.

– Почему ты ничего мне не сказал? – дерзко спросил Карл у Дэвида.

– Мне запретили. Но молчали и вы. И у вас есть маленький секрет. Верно?

Карл промолчал.

– Тебе тоже велели молчать? – предположил Дэвид.

– Сам знаешь, Карл, – встрял Питер. – Эли невозможно перечить…

Мы с Карлом наконец остыли и поняли: мы проболтались. Беспокойно переглянулись. Он не собирался ничего объяснять без моего согласия. Но мы оба понимали, что молчание сделает только хуже. Неизвестно, что придет в голову Дэвиду и Питеру.

Карл все еще держал документы, расстроенный, он выглядел совершенно опустошенным. Тяжело выдохнул и посмотрел на меня.

– Карл! – настаивал Дэвид. – Кто она?

– Зачем вам это?

– Мы должны знать, с кем разговариваем и кому столько времени доверяли, – ответил Дэвид.

– Вы все равно не сможете понять, что натворили, – проговорил Карл.

– Кто она?! Скажи наконец!

Карл посмотрел на меня. Я неохотно кивнула.

– Вас это удивит.

Он не хотел говорить. Словно борясь сам с собой, все же вымолвил:

– Друзья, перед вами законная наследница и единственная дочь… графа Джорджа Брустера… Это никакая не Элизабет Тейчер. Ее настоящее имя – Дамана Брустер.

Видел бы ты, дорогой читатель, выражение лиц Дэвида и Питера! Дэвид окаменел. А Пит, наоборот, улыбнулся, даже ожил:

– А я догадывался!

Я сама не понимала, что чувствовала. Да, Питер теперь знает правду о той, с кем разделял постель: это хорошо. Дэвид тоже знает. Да, в моих жилах графская кровь, но я так свыклась с образом Элизабет. А теперь они увидят во мне малолетнюю убийцу…

– Не может быть!.. – наконец выговорил Дэвид. – Она умерла.

– Да, – ответила я. – Ее похоронили… Но трупа и могилы никто не видел. Разве не так?

– Так, но… – сомневался Дэвид. Он по-прежнему был в оцепенении. Питер же сиял, смотрел на меня, словно на ангела.

– Дамана умерла, – сказал он. – Но воскресла со смертью охранника… Моя мать думала, что ты и есть эта малолетняя убийца. Но фамилия, имя и возраст… Как у дочери графа…

– Ты на самом деле убила охранника? – после тяжелого молчания спросил Дэвид.

– Дэвид, ну… – остановил его Карл.

– Не надо. Я отвечу. Да. Убила. Но ты не представляешь, какие круги ада мне пришлось пройти, – призрачным голосом ответила я.

– Ты еще оправдываешься? – возмутился Дэвид.

– Помнится, ты сам ее оправдывал три года назад, когда мы только познакомились. На озере…