Какой смысл увидели вы? А может, что-то вас удивило больше всего?!
Лора Элис
БУЛЯ
«А пули летят, пули…» – вертелись строчки у Пули, пока она летела вперёд и вперёд.
И вдруг: бумц, дрынц, рикошенц!!!
Что-то булькнуло – и Пуля стала… Булей.
Цель потерялась.
Мягкотелые мысли ошарашенно разбредались кто куда, а Буля всё пыталась дергаться по направлению куда-нибудь.
– Ать-два! – раздалось рядом, и Буля обрадовалась: где-то она это уже слышала, но вот где?
Не хочешь не узнать ответ – не задавай вопрос.
Поэтому она спросила: «Как вы считаете: мне в ать или в два?»
Вопрос был поставлен прямо, в лоб.
Блестящий, гладкий лоб ушёл от ответа, он давно уже собирался уйти, не прощаясь, по-английски.
Вопрос ненадолго повис в воздухе. И с грохотом рухнул на асфальт.
Буля немного поотскребала свой вопрос, но он уже прижился на асфальте, пустил корни, дал побеги. Даже поболтать был не прочь.
– Располагайтесь, прошу вас, отдохните на травке!
– Что-о-о? – рявкнула Буля. – Какой отдых? Покой нам только снится!
И сама испугалась: «Ой, что это я? Или не я?»
И смущённо добавила: «Это совершенно точно: или не я».
– Все вы так говорите, – огорчилась травка, – вот всё сделаю, потом отдохну, всё завтра да завтра. А знаете, какой день завтра?
Она открыла настенный календарь, вырвала листик и подала его Буле.
Буля развернула листок, на котором красовалась надпись: «Завтра».
– Вот именно, – Буля растянулась на травке. – Именно этот день я и имела в виду.
Над ней голубело небо. И только быстрые стрижи, как пули, проносились мимо, напоминая о том, что где-то есть какая-то цель.
Инна Грачёва
СЕКРЕТЫ СОСТОЯНИЙ. ЖЕРТВА
Женщина юно-пожилого возраста нервно топала ножкой перед зеркалом, выбирая шляпку.
Примерила новую. Щёчки порозовели, губки налились сочным алым цветом.
«Мертва…» – неуверенно прошептала она с ударением на «е».
Сменила на привычную, старую. Глаза потускнели, лицо осунулось.
«Жертва», – отчётливо произнесла вслух.
Прислушалась к ощущениям. Рука сама потянулась за новой шляпкой. Лицо разгладилось, волосы заструились по нежной шейке. Серая юбка окрасилась в яркий оранжевый с огненным подпылом.
«Что я теряю?!» – подумала новоявленная красотка и шагнула сквозь стену.
На остановку далеко от дома по свежим рельсам спешил автобус сиреневого цвета.
«Билет до рыбалки, пожалуйста, – попросила знакомка. – Сегодня нестерпимо хочется ловить».
Лучики солнца, плескающиеся в воде, сами прыгали ей в ладошки.
Наигравшись вдоволь с ручейками, ещё безымянная, она сорвала лист подорожника у надгробной плиты. Прочитала имя. Улыбнулась.
«Аминь, Жертва Печальевна Беспомощная. Ты отдала самое ценное, что было, – привычность и предсказуемость. Да ладно тебе, вставай, нам нужно срочно кое-что сделать».
Жертва поднялась, отряхнулась, они взялись за руки, подпрыгнули на месте и приземлились в душной конторке.
Шлёпнув на стол паспортистке лист подорожника, сообщили: «Нам бы имя поменять. Мертва Живицкая. Ударение на „е“. Отчеств не счесть, обойдёмся без них. Место жительства – оранжевая юбка у синего ручья».
В соседнем кабинете кто-то грохнулся в обморок.
«Но это невозможно. Такого не бывает. Вы всегда жили в обычном сером доме, по улице Грусти, в Унылом квартале».
Лицо паспортистки выражало «как все».
Новорождённая и восставшая мягко склонились к столу.
«В следующий раз, милочка. Когда почувствуете себя не в силах что-либо изменить. Наденьте яркую юбку, смените привычную шляпку и смело беритесь за дело».
Подмигнули, щёлкнули каблучками и растворились в пролетающем мимо закате.
Вместо листа подорожника перед паспортисткой лежала юбка цвета сочной травы.