Персики и семечки,
Мидии, чурчхелочки,
Шашлычки в тарелочке –
Вкус и аромат.
Пьяночки, кальянчики,
Рюмочки, стаканчики,
Бары, ресторанчики –
Алкогольный ад!
Группочки и парочки,
Мужики и дамочки,
А-самцы и самочки –
Ну-ка, не груби!
Шлягеры, шансончики,
Модные фасончики.
Ничего не кончено –
Ешь, молись, люби!
Игра… случая
Кто потерял, кто приобрёл,
Сыграв с судьбой в напёрстки?
Перепутье трёх дорог
На перепутье трёх дорог
Мы встретились случайно.
Я нёс свой кожаный мешок
С талантами, печальный.
Ты был с улыбкой, налегке,
В рванье на грязном теле.
А он – серьёзен, в пиджаке
И с дорогим портфелем.
Судьба нас каждого своей
Дорогой приводила.
Он шёл проспектом, средь огней,
В туфля́х из крокодила.
Ты брёл без обуви, тропой –
Обычная босо́та.
Я – по разбитой мостовой,
В истоптанных кроссовках.
Мы встали, чтоб передохнуть.
Смотрели друг на друга.
За каждым пройденный был путь,
И впереди – дорога.
На перекрёстке трёх дорог
Кто свёл нас утром рано?
Весёлый Бог? Жестокий Рок?
Бесчувственная карма?
Не важно – кто, не важно – что,
А важно, что в итоге
Мы вновь расстались, и ушли
Все по чужой дороге.
Он за мешок пиджак отдал,
Портфель и туфли тоже.
Пошёл моей дорогой вдаль,
Прижав мешок из кожи.
Портфель, что он мне подарил
Деньгами был набитый.
И ты, увидев, что внутри,
Заплакал от обиды.
Я протянул тебе пиджак,
Другой рукой – ботинки.
А ты портфель, схватив, сбежал
Не по своей тропинке.
Я ж в пиджаке на голый торс,
В туфлях на босу ногу,
Тропой спустился под откос,
Забыв свою дорогу.
Мне всё равно куда идти –
Я больше не привязан.
И мне открыты все пути
И все дороги сразу.
Но вот вопрос меня извёл:
На этом перекрёстке –
Кто потерял, кто приобрёл,
Сыграв с судьбой в напёрстки?
Встреча
Я был пьяненький.
Я был выпивши.
И, как часто при этом случается,
встретил гопников
вечером в тиши,
что без дела по городу шляются.
Подошли ко мне -
два и маленький.
Что здесь делаю, интересуются.
А я выпивши.
А я пьяненький.
Говорю, что гуляю по улице
А ребята мне:
«Ну, тогда снимай
ты кроссовки», – грозя мне расправою.
И чтоб правильно
я всё понимал,
точно в щеку ударили правую.
Я не стал кричать,
и на кипеше
говорить, что сейчас всех уделаю.
Я их тихо снял –
я же выпивший –
и подставил для верности левую.
Говорю потом:
«Погоняла как?
Я не стукну – в пустыне сам чалился».
Старший: «Я – Андрей.
Это брат Семён.
Ваня мелкий на стрёме печалится».
Говорю ему:
«Ну, привет, злодей.
А я тренер программ мотивации.
Набираю курс –
дюжину людей.
И могу дать вам скидку по акции.
Я как вы ищу
по Земле людей,
и им путь открываю к спасению.
А что пьяненкий,
хоть я и еврей –
не суббота же, а воскресение.
За знакомство, мол,
надо выпить бы.
В сумке есть шесть бутылок креплёного.
Там и пять хлебов,
пара крупных рыб.
Мол, зовите, Ивана со стрёма вы».
Долго пили мы.
Побраталися.
Я сказал, что готов веру им нести.
Согласился их
записать на курс,
но оплату вперёд взял для верности.
Говорю: «Иван,
ты записывай
слово в слово за мной, пожалуйста.
А тебе Семён –
погоняло «Пётр».
А Андрей у нас будет староста».
И кроссовки взяв,
я ушёл в закат
по воде от друзей-алкоголиков.
Пьяным до колен
море и река,
ну а лужи – так те ниже голени.
Свинья и Роза
Свинья цвести пыталась, и на брюхе
лежала в клумбе, и к тому ж она,
как ей казалось, дивно пахла розой,
и пчёлами ей представлялись мухи.