– Привет, – произнес мужчина бодрым баритоном и сердце Кати сжалось, будто кто-то из него, словно из кухонной губки выдавливал воду.

Сколько раз в своей голове она представляла, сама себе в этом не признаваясь, что город их где-нибудь столкнёт, что пути их снова пересекутся, и что, не смотря на все свои обещания ему и себе, она вновь скажет ему «Привет». Но город за четыре месяца их так и не столкнул друг с другом и Кате в какой-то момент показалось, что всё-таки лимит их встреч по воле мироздания уже давно исчерпан.

«Выберите дальнейшее действие», – произнес банкомат внутри Катиной головы, но она, всё пребывая в оцепенении, застыла на месте и не нажимала ни на одну из воображаемых кнопок в своем мозге, а банкомат, судя по всему, надолго подвис. Коробка передач в ее голове находилась в нейтральном положении, и мыслительная машина не двигалась с места.

– Это ты прислал цветы в четверг? – дрожащим голосом спросила она.

– Я, – ответил мужчина.

16.

В тот теплый сентябрьский день, четыре месяца назад, Катя выбрала свободу. Придя на работу с покрасневшими и опухшими за ночь глазами, первое, что она сделала – это распечатала заявление на увольнение. Она думала об этом всю ночь, бесконечно ворочаясь в кровати. В то утро все шло кувырком: нужный файл долго не находился, кто-то поперек ее поисков звонил, принтер неожиданно отказывался печатать и в довершение всего внезапно закончился картридж. Кате и так тогда казалось, что она была не трезва, не смотря на отсутствие алкоголя в крови, а тут еще для совершения отчаянного, но жизненно необходимого поступка вставали на пути разные офисные препоны.

Катя понимала, что ни в одном решении в жизни нельзя быть уверенным: предугадать, чем что-то конкретное для тебя может обернуться в будущем – слишком много данных надо было сопоставить, а некоторых фактов и в помине могло не быть на руках. Поэтому в некоторые моменты жизни, считала она, надо идти на небольшой риск. Иногда – на большой. Но Кате в тот момент решение казалось правильным, хоть и какая-то ее часть отговаривала саму себя, потому что другого выхода, кроме, как уйти, она не видела. Она взяла всю волю в свои хрупкие кулаки и поняла, что пора действовать.

Последние два года были слишком яркими: страстными, буйными, бурными и ослепительными. И с того момента, как она здесь, в этом офисе встретила Влада, жизнь ее изменилась. Однако сейчас она чувствовала, что пластинка заела, что все вокруг напоминает затянувшийся уровень игры, который она никак не могла пройти. На экране каждый раз высвечивалось «Game over» и злополучная игра все время возвращала Катю к исходной точке, потому что, по всему видимому, игрок не понимал своей главной ошибки. Снова и снова этап повторялся и эта игра, длившаяся уже долго, в какой-то момент перестала напоминать ей самое начало отношений, когда от радости перехватывало дыхание, а коленки предательски дрожали.

Она постучала к нему. Дверь щелкнула, и она ее дернула за ручку. Увидев ее, Влад демонстративно отвернулся к компьютеру, на котором еще не было открыто ни одного окна. Она посмотрела на него и поняла, что до ее прихода он о чем-то напряженно думал. На нем в тот день была клетчатая синяя рубашка, которую Катя никогда не видела и которая, как подумала она в тот момент, ему совсем не шла.

– Если ты пришла извиниться за вчерашнее, то мне сейчас некогда, – сухо произнес он, не глядя на нее.

Катя снова вспомнила события прошлой ночи и ей опять захотелось плакать, но слез уже не было – они все были израсходованы за ночь. Она молча прошла до его стола и протянула ему чуть измятый, в нижней части слегка влажный от ее пальцев листок, и положила прямо перед ним. Влад оглядел белый прямоугольник, вымаранный черными и синими чернилами. Дата в заявлении везде была одинаковой – сегодняшний день. Поняв наконец, что перед ним лежит, он взглянул на нее и только тогда осознал, как несвеже она выглядит и что такой он не видел ее никогда за все время их стремительного романа.