Дочитав новости, он положил телефон в карман пиджака, потом пару секунд подумал и вынул его обратно. Через пару мгновений и несколько уверенных кликов на экране появилось черное-белое видео, транслировавшееся в режиме онлайн: длинный коридор с пятью большими офисными окнами на одной стене – тот самый коридор, где располагался его кабинет. Игорь Владимирович увидел выходящих на лестницу и уже прошедших его дверь, менеджеров из коммерческого отдела. Потом он стукнул по мобильному стеклу еще раз и экран показал коридор, который располагался этажом ниже. Там никого не было. Он нажал снова, и картинка замельтешила людьми: кто-то нес папки в руках, двое стояли и что-то бурно обсуждали, а над стойкой ресепшена склонился мужчина в куртке и кепке, по всему видимому что-то говоривший секретарю в приемной. Рядом с ним на полу стояли связанные тонкой веревкой коробки – три штуки.

Игра в подглядывания была одной из самых любимых у Игоря Владимировича. Он любил наблюдать за перемещениями сотрудников по офису, словно за товарами по складу, которые медленно развозит по своим местам погрузчик. У каждого человека в его представлении было свое место – своя полочка на стеллаже, свои соседи и даже свой собственный артикул. Игорь Владимирович словно бы наблюдал за симуляцией офиса в Sims – жизнями, коммуникациями, движениями, разговорами, пусть и немыми, ведь язык телодвижений был понятен и без слов. Он наслаждался этим корпоративно-цифровым вуайеризмом, через который его жажда информации удовлетворялась – не в полной мере, но в большей уж точно. Он всегда отрицал, скрывая и пряча от других свой живой интерес к человеческой душе и ее мотивам, прячась за формальными фразами и требованиями. И найти в человеке грязный чулан, простыню в крови и пятнах, следы преступлений и моральных падений ему хотелось не потому, что этого требовала работа, а из-за того, что копнуть глубже хотела его природная сущность. Игорь Владимирович в своем стремлении узнать других, залезть к ним в голову, не мог остановиться и это стало для него словно жаждой сериалозависимого человека, где было жизненно необходимо получить новую серию и не мочь себе отказать в ней. Он считал, что в каждом человеке есть неповторимая, свойственная только этому человеку, особенная сущность. Уникальный код, на котором был написан человек, и который можно и даже хотелось в итоге хакнуть. Вскрыть. Но вскрыть не всегда означало воспользоваться информацией, а скорее приобщить конкретное знание о человеке к уже имеющемуся за долгие годы в Игоре Владимировиче пласту информации о людском роде. Загадка должна была быть, считал он – иначе ему становилось неинтересно и скучно, а разгадав эту загадку, ковырять дальше душевные внутренности ему больше не хотелось.

Игорь Владимирович махнул указательным пальцем по стеклу и экран начал показывать центральный вход в здание. Иномарка неясной модели припарковалась напротив главного входа, а рядом с ним остановилась она – Катя, кутаясь в свое зеленое пуховое пальто. Не смело, будто сомневаясь в чем-то, она не торопилась взять в руки громадный по своей величине букет бордовых роз.

У камер видеонаблюдения, думал Игорь Владимирович, при всех неоспоримых имеющихся достоинствах был всего-навсего один существенный недостаток – они не могли передать звуков и разговоров, но, что еще было важнее, мелких эмоций человека и неуловимых деталей, которые раскрываются только при живом общении. И как он ни силился что-то увидеть и разглядеть в черно-белых картинках, всё же понять, что происходит с человеком внутри него самого, было совершенно невозможно. Но что там мысли, и даже слова, думал он, главное же действия. Только действия определяют человека. Однако, дискутируя сам с собой в собственной голове, он также понимал и то, что даже на камерах видеонаблюдения ему видны не все поступки и движения человека – что-то обязательно оставалось за кадром, когда люди не попадали под прицел видеокамер. Даже здесь, где у него было множество рычагов, знать, что происходит там, в кабинетах, он не мог. И внимательно следя за тем, как Катя зашла в здание и прошла турникет, а потом поднялась на лестницу и вышла из поля зрения камеры, он вдруг почувствовал что-то странное, его будоражащее, интригующее до самых глубин. Потеряв ее из виду, он понял, что она зашла в кабинет. Игорь Владимирович закрыл приложение и заблокировал телефон, глубоко вздохнув. Своим взглядом он блуждал по комнате, будто изучая стоящую напротив кресла, тумбочку у противоположной стены с находящейся на ней небольшой кофеваркой, а в метре от тумбы чуть гудящий кулер – полный бутыль с водой, который своим узким горлышком прятался в белом массивном кубе с двумя небольшими кранчиками.