Его нет.

Проверяю второй раз. Тщательно перебираю содержимое, и в уголках глаз собираются слезы, когда терплю очередную неудачу.

Не задумываясь, хватаю телефон и набираю Льюиса, но в ответ получаю голосовую почту. Замечательно! Прогулка по ночному Нью-Йорку неизбежна. Он не позвонил и не удосужился включить сотовый. Я на грани, потому что порой его черствость переходит границы. Иногда он нарочно заставляет чувствовать себя самой настоящей дрянью. Если так выглядят воспитательные меры, то они лишь помогают пропасти разрастаться. Следующий на очереди Рэй. Именно на него спускаю собак.

– Ты спер мой блокнот? – Шиплю я, как только парень принимает вызов.

– Не понимаю, о чем ты. – В унисон его голосу на заднем фоне звучит звонкий смех, и будь он громче, я могла подумать, что Рэй включил громкую связь и снова будет отшучиваться, но с каждой секундой шум угасает, как будто он отошел от оживленной компании.

– Второй раз, Рэй. Второй раз ты воруешь у меня! У тебя есть хоть капля совести?

– Приходи к нам, если хочешь вернуть его. – Тон Рэя становится мягче, исчезает игривость и насмешка, но он продолжает обводить меня вокруг пальца.

Льюис манипулирует мной.

Рэй манипулирует мной.

Они заходят так далеко, что в груди сжимается сердце. Я по какой-то необъяснимой причине пытаюсь помочь, но в ответ получаю новую порцию отборного дерьма.

– Ты уже изучил его, ведь так?

– Разумеется. Я уделяю особое внимание всему, что касается тебя.

Я шумно втягиваю морозный воздух и выдыхаю через нос, когда мимо проносится скорая с громкой сиреной.

– Что ты делаешь на улице в одиннадцать вечера? – Озадаченно интересуется Рэй, сменив тему. – Не поздновато для прогулок?

– Не твое дело. Верни. Мой. Блокнот.

– Приезжай к нам. Это единственный способ вернуть его.

– Я разрываю соглашение. – Горло режут непролитые слезы, но стараюсь говорить четко и уверенно. Я зла на него, разочарована в Льюисе, меня распирают на части переполняющие эмоции. – Можешь оставить при себе все, о чем договорился с профессором. Может быть, это очередная уловка, ведь я даже не подумала найти его и удостовериться в правдивости твоих слов. Я почему-то поверила, хотя не должна.

– Слушай, Техас…

– Хватит давать мне идиотские клички, я не собака! – Яростно перебиваю, не позволив ему договорить.

– Сиенна, – голоса Рэя становится до невозможности мягким. Он не может быть милым со мной. Я желаю знать лишь того парня, у кого в штанах вечно чешется член. – Я хотел сказать, что не могу вернуть его прямо сейчас.

– Почему?

Он на мгновение теряет дар речи, и я понимаю, по какой причине. Вопрос прозвучал как мольба. По правде говоря, я действительно готова умолять вернуть блокнот, чтобы сегодня произошло хоть что-нибудь хорошее.

– У тебя все в порядке?

– Почему, Рэй.

– Потому что мой друг занял позицию квотербека. Потому что сегодня они разгромили соперников. Потому что мы решили отметить. Я просто не могу привезти его сегодня.

Я прикусываю язык, чтобы не ляпнуть лишнее. Не сказать, что не могу заснуть без того, чтобы не пролистать его перед сном. Мне жизненно необходимо взять в руки карандаш и избавиться от назойливых мыслей. Я храню каждый завершенный блокнот, чтобы видеть прогресс. Потеря одного сравнима с кусочком жизни, которого безжалостно лишили. Это становится последней каплей в череде бед.

Но в данном случае необходимо действовать осторожно.

Озираюсь по сторонам, чтобы убедиться в отсутствии на голову отбитых, готовых увязаться следом за мной, после чего отклоняюсь в сторону метро по тускло освещенной улице. Закутавшись в тоненькую куртку, обнимаю себя руками и стараюсь оставаться незаметной, держась вблизи жилых зданий, а не проезжей части.