– Поль, прекрати, останови сейчас же!

Он только поворачивает голову, и отводит глаза от дороги.

– Поль, мне страшно! Останови!

– Ты моя!

– Останови!

Я бью его по рукам, не в силах сдержать паники. А он со злостью смотрит в стекло заднего вида, в котором отражается другой догоняющий автомобиль, и прибавляет газ.

– Мы разобьемся!

– Думаешь, я вожу хуже?

– Поль прошу, – я срываюсь на рыдания.

– Мы навсегда вместе, ты и я! – его взгляд снова впивается в меня. – Вместе и в жизни и в смерти!

Я пугаюсь еще больше, и тут машина срывается вниз.

– Катерина! – из задумчивости меня вывел голос моего спутника, – Ты о чем-то задумалась?

– Нет, просто осмысливала сказанное Вами.

Я, наконец, вытащила свою руку из мужских ладоней и взяла его под руку, направляясь дальше по ходу. Мы прогуляли еще часа полтора. Пока он не отвел меня домой. Леонардо проводил до самых дверей дома и простился. Я закрыла за ним и облокотилась спиной о дверь, оглядывая свое жилье новыми глазами. Трудно поверить, что когда-то здесь кипели такие страсти. Внешне дом был очень уютным и спокойным, ничто не намекало на ужасы прошлого. Теплые тона дерева, уютная мебель, красная обивка, изношенная и при этом более домашняя. Картины и другие предметы декора тоже выглядели весьма дружелюбно. Я оторвала тело от двери и пошла на кухню. Налив воды и поставив цветы в вазу, купленные и подаренные Леонардо, заварив себе чай, устроилась поудобнее за столом, позволяя мыслям поменять направление.

Все было уже сине-черным, и приближение ночной поры в пустом доме ощущалось острее. Вкрадчивый цвет проскальзывал через окна, безжалостно превращая уютные виды интерьера в пугающие, таинственные, чрезмерно холодные, опасные, как острие лезвия. Я вздохнула, расположившись с компьютером за кухонным столом, и приступила к работе. Сделав необходимые записи, сидела второй час и пила чай, и как-то само собой получилось, что зашла на сайты, посвященные зданиям Венеции. Строчки молниеносно прочитывались глазами, все глубже погружая в раздумья мозг. Я бегала глазами по текстам, искала, но упоминаний о моем доме не было. Только о значимых для культурного наследия зданиях, церквях и палаццо, немного об общественных здания. Ничего интересного. Единственное, что было действительно интересным, – это риэлтерская фирма, которая работала здесь. Она поставляла информацию, и помогала в продаже домов. Информацию о сделках она не давала, но адрес ее был. Я записала его себе и выключила компьютер. На часах было уже половина первого.

Руки поднесли чашку под струйку воды. На донце забулькало и заиграло, вода вылилась из емкости и побежала по дну раковины. Глаза медленно скользнули по стенам кухни, не боясь оставить без внимания чашку, осмотрели все еще раз, напоследок взглянув в окно, и переместились на пол. По полу скользнула полоска. Я вздрогнула, чашка затряслась в руках. Мне почудилось, что в окне мелькнула тень. Тут же вскинув глаза, я глянула в окно, затем ошеломленно уставилась в пол, который продолжал быть таким же пустым в лунном свете, как и раньше. Лоб сморщился.

– Мне уже мерещится невесть что, – сказала я самой себе и поставила чашку на поверхность стола.

Требовалось срочно дать голове покой и свободу от мыслей и воспоминаний. Я поднялась к себе в спальню, разделась, легла на кровать и закрыла глаза. После долгой прогулки мне требовался отдых, и я надеялась проспать очень крепко. Глаза были плотно закрыты, я ощущала, как падаю в темноту.

Прибывать в полной темноте я смогла не долго. Мои глаза открылись. Ноги ступили на пол, тело соскользнуло с кровати, постояло немного босыми ногами на деревянном полу и двинулось вперед. Медленно, шаг за шагом, хотя раньше за собой такой медлительности никогда не замечала, я шла из спальни. Шаг за шагом. Протянула руки, которые в темноте казались мертвецки белыми и непривычно тонкими, дотронулась до двери, повернула холодную ручку. Раздался шум открывающейся двери.