Захожу в офис. Сажусь за своё рабочее место. Выглядывает из-за двери своего кабинета, напротив моего рабочего стола, директор – тот самый, кто звонил утром. Он просит зайти к нему в кабинет.

С этим самым директором у меня случился самый необычный опыт взаимодействия за всю мою деятельность в продажах. Он имел небольшую компанию на окраине города, где мы жили. Компания занималась металлами и тесно сотрудничала со строительными организациями. Сравнительно небольшая компания как подрядчик могла взять на себя самые непростые сварочные работы, что, конечно, позволяло конторе чувствовать себя на рынке хорошо.

Устроившись туда, я получила полный карт-бланш на работу с крупняком. Главное было привлекать клиентов, вести с ними переговоры и продвигать свою некую идеологию, а это у меня всегда удавалось на "ура". До прихода туда у меня уже был опыт собственного бизнеса – тоже, кстати, металлы, только драгоценные, – и «большая дорога» от обычного менеджера по продажам в руководители направления.

Мне нравилось у него работать. Меня ценили, ко мне прислушивались, и мне доверяли. Что касается директора, он стал для меня не только наставником, но и в какой-то мере чуть ли не единственным мужчиной в моем окружении, который непритворно хотел знать, как я поживаю. Всегда.

Кабинет, честно сказать, у него был так себе. Страшные облупленные стены, вечная пыль и бардак на столе. Какая-то древняя ёлка, уже, наверно, простоявшая шесть зим и лет, а может, и больше. Стены кабинета – то ли зелёного, то ли синего, в общем, мне не понятного цвета. Какой-то уже давным-давно сгнивший плакат с вывернутыми уголками…

Я садилась напротив директора и с глубокого вздоха начинала свой, порой нескончаемый, словесный поток, уже не замечая хаос в его кабинете.

В этом что-то было. Я говорила иногда и не по делу. Рассказывала какие-то вещи, которые меня тревожили. А он делился своим мнением. Я искренне считаю, что иногда проще говорить с совершенно не знакомым человеком, чем с близкими по крови. Меня всё же одолевали мысли о том, что мои близкие могут осудить меня за мои слабости. Чужому так поступать не интересно. Но происходит и так, что чужой человек становится ближе, чем ты когда-либо могла себе это представить.

У нас с ним так и произошло. Каждый раз, когда я заходила к нему в кабинет, меня начинало слегка трясти. Поначалу эта реакция мне была вовсе не понятна, но со временем я начала осознавать, почему так происходит. Энергетика у этого человека была особенной. Или, может, у расположения кабинета.

Он появился в моей жизни – ну очень неожиданно. На тот момент происходила довольно мощная переоценка ценностей, которая убрала из моей жизни всё лишнее и даже то, что мне казалось, лишним не является. Прошлое место работы стало для меня максимально душным, и я не просто ушла, а ушла в никуда, позволив себе три месяца не делать абсолютно ничего.

В момент, когда накопления начали заканчиваться, я начала искать подходящее место для дальнейшей реализации. И я его нашла… И его… нашла.

Обнуления действительно вычищают окружающее поле, но свято место пусто не бывает, как мы знаем. И я в принципе допускала мысль, что раз никого не осталось, значит, появятся люди другого качества. Так и произошло. Среди всех остальных появился и директор, который стал для меня больше, чем просто начальником.

С виду он был особо не приметный. Невысокого роста, с легкой небрежной щетиной, широкими плечами. На тот момент ему было чуть больше сорока. Сильно заумный, не контролирующий свои высказывания человек со странной привычкой ходить в одном и том же. Если его не знать или знать плохо, то можно в нём разочароваться в первые же десять минут. Но если не входить с ним в жесткую полемику… он проявляет желание раскрыть собеседника, дабы оправдать потраченное на него время. Слушает внимательно, не перебивая. Расчетлив… Всё это были наблюдения со стороны. Именно таким его знали окружающие. Но мне он раскрывался каждый раз совершенно по-другому.