– Твоя правда – мы оба облажались, – признал Лазарь. – Если бы не играли друг с другом в молчанку, уже давно сложили бы два и два.

– Сложили, – согласился Матвей, а потом сделал нечто такое, чего никогда не делал перед сном, – вынул из трико пачку сигарет, вытряс одну и закурил. Затянулся полной грудью, выдохнул и сказал очень серьезно: – Для нее теперь каждый мужик как та горилла.

– Не мужик, а особь мужского пола. Причиндалы под плавками еще не делают тебя мужчиной. Она должна это понять.

Лазарь неловко поднялся, придерживаясь за край стола, и потянулся за костылями. Повис на них, сделал несколько неуверенных шагов и остановился напротив Матвея.

– И еще кое-что, что я собираюсь ей объяснить.

– Слушай, – снисходительно начал Матвей, – если ты запал на девчонку, то так и скажи. Ее неделю как выписали, а ты все ездишь к ней. Зачем? Занимаетесь психотерапией на дому? Ты на себя глянь только! Тоже мне, доктор Курпатов на костылях. Еле ползаешь, калека долбаный.

Лазарь едва сдержал улыбку – оскорбительные замечания Матвея могли быть очень забавными.

– Неплохо, но мимо. Амур здесь ни при чем. Все объясняется проще.

– Да ну?

– Ну да. – Лазарь устроил костыли поудобней под мышками. – Дело в том, что Яника – одна из нас. Она Эмпат.

От удивления Матвей раскрыл рот. Горящая сигарета выскользнула из губ, прокатилась по колену и шлепнулась на пол.

– Ты сдурел… – пробормотал он. – Нет, тебе там окончательно отбили мозги.

Лазарь перенес вес тела на костыли и раздавил тлеющий окурок загипсованной ступней.

– Я понял это, когда вытаскивал ее из ванны. Как только притронулся.

Матвей поморщился и потянулся за новой сигаретой. Тяжелые черты лица снова приняли поучительное выражение:

– Бегуны не чувствуют Эмпатов – только сенсоры. Да и то не всегда. Для полной уверенности нужен тактильный контакт.

– Копчиковый радар здесь ни при чем, – возразил Лазарь. – Только логика. Подумай сам – зачем Ведущему затевать сразу две Игры, да еще между родственниками?

– Старые адепты помогают вербовать новых, – напомнил Матвей. – Бесконечный круг жизни.

– Правильно. Вот только открывать «Макдоналдс», чтобы заработать на киоск с шаурмой, не слишком логично. Намекаю: девушка-подросток, которая и паспорт-то недавно получила, – это киоск. Вкладывать в него деньги нерентабельно. Если, конечно, ты не знаешь, что где-то под полом спрятан лаз в сокровищницу тамплиеров. Ну, или знаешь, что шаурма там идет наулет.

Матвей выглядел обескураженным и оскорбленным одновременно.

– Бред, – упрямо замотал головой он. – Тебе девчонка понравилась, вот и все.

Главное сейчас – не дать ему опомниться. Подготовить почву, выдать одним махом – и сразу наутек. Орать вслед он не посмеет – побоится перебудить весь дом, а бежать следом не позволит гордость. Ну и хорошо. Не смажет концовку.

Смех распирал Лазаря изнутри, но он держался.

– Ты уверишься в этом еще больше, когда узнаешь, что я собираюсь делать дальше.

– И что же? – крякнул Матвей, прикуривая новую сигарету.

Лазарь набрал в грудь побольше воздуха и обрушил:

– Я собираюсь забрать ее у отца, привести сюда, рассказать, чем мы тут занимаемся, а потом ввести в команду и сделать одной из нас.

Не дожидаясь, пока Матвей переварит услышанное, Лазарь развернулся и быстро заковылял прочь из кухни. Второпях он едва не расшибся, зацепившись здоровой ногой за косяк. И, только когда костыли загрохотали по темной прихожей, он все же не выдержал, дал волю чувствам и улыбнулся.

В однокомнатной квартирке на Вятской царил хаос. Несмотря на практически полное отсутствие мебели, в комнате буквально яблоку негде было упасть. На первый взгляд могло показаться, что вся мебель с отвращением сбежала отсюда, предварительно сблевав содержимое ящиков на пол. Эта «блевотина» валялась повсюду вперемешку с остальным скарбом, словно вслед за мебельным мятежом квартиру встряхнули на манер свиньи-копилки. Для любой приличной горничной девять ночных кошмаров из десяти выглядят именно так.