– Бывает… Бывает у всех… Просто не все замечают этого.

Я лежал на коленях Ириски. Она теребила мои волосы.

– Почему люди так редко думают о счастье и любви? – мне почему-то казалось, что Ириска знает все ответы уже только потому, что она – женщина.

– И правильно делают! Уметь чувствовать важнее, чем уметь думать.

Я не понимал ответы и впервые не чувствовал себя при этом глупым.

Я смотрел в иллюминатор и думал о том, что с самолета моя уже случившаяся жизнь видна четко как на карте, без зашелушившихся деталей. Думал о том, что даже на огромной самолетной скорости я никогда не смогу заглянуть за горизонт, в будущее. Думал, что раньше каждый раз, когда я хотел изменить свою жизнь, то в итоге лишь удваивал прежнюю, и потому на самом деле ничего не менялось.

Сначала мне сильнее всего хотелось наделать глупостей. Узнать домашний адрес Вероники, и утром постучать в ее окно, и не важно, на каком этаже это окно будет, и подарить ей сто одну розу. Или купить кольцо с бриллиантом не меньше, чем карат, прийти к Веронике на работу и на глазах у всех упасть на колени, и позвать ее в жены, и пусть будет то, что будет…

На пороге ювелирного магазина я понял, почему люди время от времени должны делать глупости. Каждый должен иногда предаваться милым безрассудствам для того, что в действительно важный момент жизни вспомнить, что даже милая глупость все равно прежде всего глупость и только потом милая. Я пообещал самому себе как-нибудь во время матча «Зенита» выбежать на футбольное поле, и поехал домой, чтобы запереть себя в квартирную оболочку как в кандалы.

Не с действий надо начинать… И даже не с мыслей…И даже не с чувств и эмоций, потому что чувств и эмоций и так настолько много, что я уже неминуемо начинаю привыкать жить с цунами внутри себя, потому что человек ко всему, оказывается, привыкает, если еще жив.

Я долго думал о том, что совпадение чувств двух людей по отношению друг к другу – это большая редкость. Надо уметь жить не только в согласии со своими чувствами, но и в мире с чувствами других. Надо уметь жить даже в тех случаях, когда чувства друг к другу не совпадают. Может быть, такое несовпадение как раз и привлекает? Может, только из несовпадения и возникает та искра, из которой потом только и могут появиться новые общие чувства?

Мыслей становилось все больше… Мысли были все умнее… Чем больше становилось мыслей и чем они были умнее, тем сильнее путались и лишали размышления всякого практического смысла.

После третьей рюмки текилы я вдруг понял, что мне необходимо. Мне нужен правильный настрой! Я, конечно же, еще не понимал, что такое настрой и в чем должна заключаться его правильность, но сразу стало спокойнее и резко расхотелось пить. Я думал о том, что мне нужен своеобразный камертон пусть не для чувств, а хотя бы для мыслей и поступков, чтобы не срываться на текилу каждый раз после не услышанных слов. Чтобы не делать глупостей… Чтобы хватало сил смотреть на Веронику и при этом не терялась способность думать… Чтобы становиться лучше, потому что только другой «я», более яркий и тонкий, может по-настоящему ее зацепить. Все это звучало во мне как наглая молитва, которая временами становилась ультимативным требованием вдохновения у неведомого Всевышнего. В этом я почувствовал какую-то новую силу, и удивился своей еще неумелой, но уже явной способности мыслями прикасаться к чувствам и даже, пусть пока и неумело, менять их цвет и форму.

Разгружать когда-то вагоны мне было легче, чем сейчас думать о себе. Мне по жизни все давалось легко – учеба, деньги, первый секс… Но в жизни людей, видимо, всегда случаются моменты, когда их сила становится беспомощностью, и они зависают между распирающим желанием и невозможностью понять как дальше жить.