– Конечно. Мне больше всего нравится в нем.

Нина задумалась, а потом спросила:

– А Дэн когда-нибудь был женат?

– Да, но не долго, всего три года или меньше, они разошлись и больше он не женился.

– А почему они развелись?

– Я так думаю, потому что совсем были разными.

– Хм, – Нина улыбнулась, – можно подумать, что все другие – полностью одинаковые. Другие же пары тоже все разные.

– Разные, но они не такие разные, как был Дэн и его жена. У них совсем не было интересов, в первый год они еще пытались как-то приспособиться друг к другу, но видно, если нет особой любви, даже и не особой, а просто любви, приспосабливаться тоже не хочется… я бы даже сказала не за чем и не для кого. Только чувства могут заставить человека, желать измениться и приспосабливаться уже будет без надобности.

– Они не любили друг друга? – спросила Нина.

– Думаю, что нет, иначе бы не развелись.

– Он ничего тебе не рассказывал?

– Нет, мы не касались этой темы. Ладно, что-то я устала за сегодня, завтра тоже будет напряженный день, – произнесла Мона, допивая вино. – Я иду спать.

– Спокойной ночи, я тоже сейчас пойду спать.

3

Следующим утром заезжая на парковку церкви «Тринити Эпископал Черч», в которой должно было состояться прощание с Дэном, Нина обратила внимание на скопление народа перед входом. Чем ближе они подъезжали к церкви, тем больше было припаркованных машин на небольших красивых улочках – многие собирались посетить службу.

Дэн был известным человеком в городе. Долгое время он возглавлял муниципальный совет города, а потом стал и его мэром, во время его деятельности Сонома, действительно, преобразилась, стала более изысканной, более комфортной. Он построил многие школы, больницы, отели, теннисные корты, облагородил парки, Дэн любил этот город, он считал его своим, фактически долго прожив в нем. Хотя в молодости он уезжал учиться в Калифорнийский университет, затем около 10 лет проработал в Сан-Франциско, Лос-Анджелесе и Нью-Йорке, а потом в сорок с чем-то лет вернулся и осел здесь окончательно.

Нина вышла из машины, попутно помахав знакомым, направившись к двери с противоположной стороны водителя, чтобы помочь выйти бабушке. Краем глаза она заметила у входа в церковь Тео, как всегда в немыслимой разноцветной рубашке (но сегодня на черном фоне красовался какой-то замысловатый разноцветный орнамент). Свою любовь ко всеми разноцветному и яркому ему передала бабушка. На нем был темно-синий костюм, черные волосы сзади собраны в хвост, солнечные очки с зеркальными темно-синими стеклами сидели на носу. Нина, заметив его улыбнулась, он направился к ним. Бабушка открыла дверь и стала выбираться из машины. Она была одета в темно-бирюзовую цветастую длинную юбку и блузку брусничного цвета с множеством маленьких пуговиц спереди, и конечно же такое же множество украшений – с большими бирюзовыми камнями ожерелье, длинные, средние и короткие цепочки, кольца в ушах и браслеты, поэтому, когда она совершала хоть одно движение, раздавался мелодичный звон. И неизменный платок брусничного цвета, завязанный сзади, на голове.

– Бабушка, подожди я тебе помогу, – она встала у двери и протянула ей руку.

– Санни, мне не сто лет, я еще сама в состоянии вылезти из машины, – пробормотала Мона, убирая ее руку и бодро выбираясь на тротуар, опираюсь на свою палку, хотя этот шедевр искусства трудно было назвать палкой.

Когда у бабушки стали болеть ноги и ей трудно стало ходить, она купила себе обычную палку, но Дэн, увидев ее, сказал, что такой женщине, как она не прилично ходить с таким уродством. Через день он принес ей высокую резную палку, напоминающую посох, который сделали его знакомые индейцы. Они даже разрисовали его в своем стиле, Моне он очень понравился, она немного усовершенствовала его, повязав сверху яркие ленты и колокольчики, теперь, палка-посох, правда, напоминала произведение искусства и без нее бабушка никуда не выходила.