Но, к счастью, ничего не валялось, всё же квартирка у меня крошечная, а вещей мало, так что поддерживать в ней порядок особого труда не составляло. На полотенцесушителе в ванной висело моё нижнее бельё, которое я тут же убрала.

Оглядевшись, он по-хозяйски прошёл на кухню и уселся на маленький диванчик из искусственной кожи, положив локти на стол. Включив вечернюю подсветку, я стала наполнять чайник водой.

— У тебя очень уютно, — почему-то нахмурившись, заявил он. Словно этот факт его раздражал.

— Спасибо. Я старалась.

Наверняка человеку, привыкшему к богатству и роскоши, моя крошечная квартирка казалась убогой, с её скромным ремонтом и дешёвой мебелью, но он хотя бы попытался быть вежливым.

— Сама занималась оформлением? — поинтересовался шеф.

— Да, — кивнула я, доставая кружки из кухонного шкафчика

— Хорошо получилось. Мама помогала? — спросил он и добавил: — У неё тоже всегда было уютно дома.

— Нет. Родители умерли. Погибли в автокатастрофе несколько лет назад. А эту однушку я купила на деньги, что получила от продажи их квартиры после того, как мы их разделили со Славой, — пояснила я.

Его лицо вытянулось. Было видно, что он почувствовал себя неловко.

— Прости, — тихо проговорил шеф. — Я не знал.

— Да, ничего. Откуда бы Вам знать? — вздохнула, попытавшись скрыть боль за улыбкой.

Конечно, он не знал, мы ведь на тот момент уже не общались.

Я поспешила перевести разговор.

— А Ваши родители? — спросила, доставая сахар из подвесного шкафчика.

Он поморщился от моего вопроса словно от зубной боли. Что такое? Я тоже задела неприятную тему?

— Простите, Даниил Львович, если мой вопрос был слишком личным. Я не хотела…

— Да нет, дело не в этом. Ладно, ничего, проехали. Мои родители в порядке. У отца новая семья. Мы с ним практически не общаемся. А мама… ну, ты её знаешь. Живёт одна и ничего не хочет, как бы я ни пытался… — он тяжело вздохнул.

Ох! Поставив перед ним кружку, я села напротив на табурет. У Дани всегда были сложные отношения с родителями. Видимо, и сейчас ничего не изменилось. Мне было жаль это слышать.

— А твой брат? Как у него дела? — спросил начальник.

Рассказывать правду я, конечно же, не собиралась. Только этого не хватало.

— Слава живёт в Москве. У него… всё хорошо, — соврала я, натягивая на лицо фальшивую улыбку.

— А ты почему вернулась? — он не сводил с меня внимательного взгляда.

— Потому что там меня больше ничего не держало, — честно ответила я.

— Тебе здесь больше нравится жить или в столице?

— Здесь. Там климат лучше, солнца больше, да и вообще здорово. Но тут спокойнее, не знаю, душевнее как-то. Может, из-за того, что я тут родилась и выросла? Да и столько воспоминаний связано с этим городом, — внезапно я осознала, что вступила на скользкую тему. Про воспоминания было лучше не упоминать.

— Хороших или плохих? — тут же заинтересовался босс.

— Разных, — насупилась я.

— А твой бывший муж, значит, хочет тебя вернуть? — сузил он глаза. — Или что это вчера было?

— Да, похоже на то, — вздохнула я. — Только делает это каким-то странным способом.

— Мужчины не всегда адекватно поступают, когда дело касается любимых женщин, — задумчиво протянул он. — Но его это, конечно, не оправдывает.

— Да, не оправдывает, — согласилась я.

Он точно только о Викторе сейчас говорит?

— Ну, а ты что? Хочешь вернуться? — каким-то хриплым голосом спросил он.

— Нет, — покачала я головой. — Нельзя войти в одну и ту же реку дважды. Прошлое должно оставаться прошлым.

Да, я тоже не только о Викторе говорила.

Он, стиснув челюсти, молча смотрел на стеклянную столешницу. Я тоже молчала.

— Как Ваша рука? — спросила я, чтобы хоть что-то сказать и прервать затянувшееся молчание.