– Мне приходилось встречаться с герцогом Ч* и его сестрой, – продолжал Умари. – Я знаю, что имея с ними дело, легко поддаться их влиянию и перестать быть собой; особенно это касается сестры. Я должен задать вам вопрос, и прошу вас не считать этот вопрос оскорбительным. В каких отношениях вы с Энель?

– Почему вы спрашиваете? – вздрогнув, поинтересовался Роан.

– Мне показалось, я только что объяснил, почему спрашиваю. Вы не услышали меня? – Умари смотрел на него в упор и говорил жёстко.

– Умари, ну если я представляю интересы врагов короля, если я – как вы сами выразились – совершаю государственную измену, – почему вы спрашиваете, в каких я отношениях с невестой короля?..

– Почему вы не отвечаете на мой вопрос?

– В чём вы подозреваете меня? – Роан устал от тяжёлого взгляда собеседника.

– Теперь вы отвечаете вопросом на вопрос, – заметил Умари.

– Вы убеждёны, что вправе допрашивать меня, сударь?

– Убеждён, что если вы не ответите на мой вопрос, вашу миссию в Вэтландии можно будет считать законченной, – отрезал Умари.

– Я бы хотел говорить со своей сестрой, – сказал Роан.

– Что-то заставляет вас думать, что я действую вопреки интересам вашей сестры?! – спросил Умари, и граф почувствовал, что его визави подошёл к пределу своего терпения, избытком которого консорт, очевидно, не отличался.

– Хорошо, – сказал Роан. – В конце концов, теперь я в ваших руках. Отвечаю. У меня с Энель никаких отношений нет.

– А вот теперь вы врёте, – ровным голосом сказал Умари. – И мне бы очень хотелось знать, зачем вы это делаете…

– Послушайте, перестаньте! – воскликнул Роан взбешённо.

– Хорошо, – неожиданно спокойно согласился Умари. – Перестану. И скажу вам сам: вы неравнодушны к этой женщине. Я должен понять, на чьей вы стороне. Я не могу допустить провокации. Если вы искренни в своём желании помочь Генне, – мы продолжим переговоры, но если вы хотите втянуть нас в игру, правила которой нам неизвестны, – мы вынуждены будем попрощаться с вами.

Роан как будто бы успокоился, выслушав речь своего оппонента. Он помолчал, оторвал веточку от розового куста и, пристально разглядывая её, ответил:

– Ну что же, судите сами. Моя жена ждёт ребёнка. Мы с Кастусей надеемся, что это мальчик. Если у власти будет Генна – мой сын наследует трон. Если ребенок наш родится после коронации Силлона, путь к престолу ему будет закрыт: наследуют дети Силлона.

– Вот оно что, – задумчиво сказал Умари. – Звучит убедительно… Не держите зла, – добавил он, сменив тон. – Я должен был выяснить это, прежде чем вынести на обсуждение Совета ваши предложения.

– Совет?! – с ужасом спросил Роан.

– Разумеется. Королева не может принять решения, не узнав мнения ближайших придворных. Не волнуйтесь – Совет надёжен. Цель вашего визита в Вэтландию сохранится в строжайшей тайне.

Он кивнул и оставил Роана одного в зимнем саду, предоставив того своим размышлениям.

«Что она в нём нашла? – думал Роан. – Право же, единственная дочь короля Ильдара, повелительница такой мощной державы, как Вэтландия, могла бы выбрать в мужья уж если не особу королевской крови, то уж точно кого-нибудь получше этого… кто он… бывший дознаватель, что ли?.. Дознаватель и есть… Что можно было разглядеть в нём привлекательного? – внешность заурядная: он недурён и неплохо сложен, но видным его не назовёшь; манеры сухи и холодны… Одет так просто, словно не супруг монархини, а какой-нибудь канцелярист; если бы камзол его не был сшит из благородной ткани, да ещё эта перевязь для шпаги не смотрелась так дорого, – я принял бы его за третьего помощника пятого министра… Умён, бесспорно, но этого недостаточно, чтобы завоевать сердце королевы!..