– Здесь за углом есть одна неплохая таверна… – Тея кивнула головой в сторону ближайшего поворота. – Предлагаю зайти туда. А то кричим тут посреди переулка…

Бри засомневалась.

– Это почти всегда безлюдная таверна. Нам там ничто не будет угрожать.

Через пару минут они прошли к столику, сделали заказ и дождались, пока хозяйка таверны отойдёт туда, откуда разговор слышен не будет.

Когда я была совсем маленькой, мама говорила, что имя Ребекка принесёт мне счастье. Имя, может, и могло привести, а вот сама мама… Да уж…

Я иногда злюсь на Аделину, потому что она любит, когда её правилам подчиняются. В этом она похожа на обоих моих родителей. Но всё же до их уровня ей далеко. Да кому угодно до него далеко, если честно.

С ранних лет меня учили манерам, за ошибку в выборе вилки могли ударить по руке, за лишнее слово – отчитать и унизить. Но это всё мелочи по сравнению с тем, что родители устроили мне потом.

У меня была старшая сестра. Подозреваю, что она есть до сих пор, но мы не видимся. Я не хочу знать, где она и как её дела. Хватит с меня и того, что она постоянно была рядом в детстве.

Пока мы были детьми, сестру всегда ставили мне в пример. Она старше, красивее, умнее, вежливее, на пианино играет лучше, чай пьёт грациознее. Причин хвалить её была масса, причины хвалить меня никогда не находились. Правда одно общее между нами всё же существовало. Нас обеих готовили к тому, что однажды мы выйдем замуж за лучших мужей. Они обязательно будут иметь высокий чин и несметное богатство. Только так и никак иначе. Но для таких мужей мы сначала сами должны были поработать над собой.

Однако выходить из дома лишний раз нам не разрешалось. Сестра выходила чаще, потому что она якобы лучше себя вела и не позорила семью. А я то и дело сидела у себя в комнате или в гостиной под присмотром гувернантки. Мне не разрешалось делать ничего, что выходило бы за рамки списка занятий для будущих леди. Считалось, что я ещё ни на что не способна.

Сестра вышла замуж в восемнадцать. Мне тогда было двенадцать. Мужа ей выбрали родители. Он был богат, красив, имел вес в обществе. В момент подбора кандидатур он казался безупречным. Только ожиданий он не оправдал. Вместо того, чтобы остаться жить на прежнем месте, он взял жену, всю прислугу и переехал в столицу. Там ему предложили высокую должность. Он даже не колебался, когда принимал решение.

Родители были в ужасе. Любимую дочь увезли далеко. Не знаю, нарочно или нет, но сестра не приезжала навестить нас. Письма писала, но родителям этого было мало. По сути, у них осталась только я. Тогда отец принял решение искать мне мужа тщательнее. Второго права на ошибку у него не было. А мать добавила, что мне нельзя всё испортить. Им казалось, что я точно спугну потенциального мужа. И что на мне никто не захочет жениться в принципе.

За моё воспитание взялись ещё жёстче. Мой день состоял из уроков манер, заучивания каких-то бессмысленных стихов. Мне нравилось играть на пианино, но родителям не нравилось, как я играю, и пианино из моих занятий исключили. Зато меня всё время заставляли притворяться, что я веду светские беседы. Погода, шляпки, любимая музыка, любимые книги. При этом мнения моего на самом деле никто не спрашивал. Я должна была говорить то, что мне диктовали.

Через год я попыталась оказать сопротивление. Я взрослела, мне хотелось наслаждаться жизнью, а не смотреть, как она проходит мимо.

Я всего лишь сказала маме, что мне хотелось бы иногда заниматься чем-то, чем обычно занимаются дети и подростки. Хотя, по правде говоря, я понятия не имела, чем занимаются обычные дети. Просто догадывалась, что они более свободны.