Софи подумала, что мир не велик, а тесен. Впрочем, она так ничего и не успела ответить. С двумя карандашами вернулась Ари.

– Давайте присядем вон там, – предложила она, указывая на небольшой столик и несколько стульев у стены.

Эдмунд не стал садиться. Зато пришедшая с ним женщина села напротив Авроры и Софи и тут же принялась говорить.

– Меня интересуют только самые красивые и качественные ткани, – начала женщина. – Они должны быть приятны на ощупь и восхитительно переливаться на свету. В противном случае я за наряд платить не буду. Я часто выхожу на светские приёмы, поэтому обычная одежда мне не подходит. У меня есть сложившийся образ, и ничто не должно его нарушать. Я уникальна. И платье должно быть уникально.

В следующие минуты она только и делала, что с упоением диктовала, какой бархат хочет видеть на своём платье, с чем хочет его сочетать, какое впечатление он должен создавать. Софи старалась слушать, но то и дело поглядывала на Эдмунда. А он поглядывал на неё.

– Пуговицы должны приковывать взгляд, – продолжала спутница Эдмунда. – Только не думайте, что я позволю допустить глупые ошибки. Нитки должны идеально подходить по цвету, даже если пуговицы будут на ножке. Я хочу, чтобы вы не забывали, что я общаюсь с людьми, рядом с которыми я не могу появиться в платье вроде…

Она окинула взглядом Софи. Та сидела в скромном синем наряде с вырезом лодочкой. Ничего лишнего вырез не показывал, зато удачно подчеркивал изящность и хрупкость девушки. Аделина считала, что из гардероба Софи именно этот наряд лучше всего подходит для дней, когда Софи работает в магазине и встречает посетителей.

– Мы поняли, что Вам нужно всё высшего класса, – Ари приступила к наброску, карандаш заскользил по бумаге легко и непринуждённо. – Какой пышности юбку Вы бы хотели?

– Достаточно пышную, чтобы выглядеть хорошо, но при этом спокойно ездить в экипаже. Вы же знаете, как там неудобно, когда платье слишком объёмное.

Об этом Софи ничего не было известно, ей не приходили в голову даже мысли насчёт экипажей, но женщина знала, о чём говорила.

– Поняла Вас, – Аврора стала рисовать усерднее. – Хотите на юбке украшений больше или меньше?

– Меньше, – без колебаний ответила заказчица. – Немного оборок, можно добавить банты, окаймлённые переливающимися камнями.... А верхним слоем, разумеется, тончайшая тюль.

– Аппликации добавим?

– Пожалуй. Мне нравятся цветочные мотивы. И чтобы их можно было рассмотреть как следует на приличном расстоянии, не наклоняясь.

– То есть достаточно большие? – заключила Аврора.

– Нет, – недовольно отрезала женщина. – Небольшие. Но чтобы их можно было рассмотреть.

Софи почти открыла рот от изумления. В её представлении всё описанное никак не сочеталось со словами «украшений поменьше». Для Софи в пожеланиях царил перебор. Столько деталей можно было пришить к любой ткани, её всё равно не было бы видно. А ведь это была только юбка.

С верхней частью платья дела обстояли не лучше. Заказчица хотела всё и сразу, обижалась, что её не понимают с полуслова, постоянно повторяла, что ей нужно платье, достойное её высокого положения.

Аврора только улыбалась, кивала и продолжала рисовать эскиз. Как она держала себя в руках, Софи могла только догадываться. Сама Софи чувствовала себя зажатой в угол. Перед такими людьми она теряла себя, а Ари выглядела вполне обыденно и весьма профессионально.

Когда разговор был закончен, Софи посмотрела на эскиз с восхищением. Вышло красиво, но в этом была заслуга одного только таланта Ари. В остальном всё было спорно. Платье выглядело перегруженным, однако после тщательного изучения, сопровождаемого хмурым взглядом, женщина одобрила такой вариант.