И вот, не в силах больше бороться с этим вновь вернувшимся чувством, он начал медленно обходить лежащие вокруг него руины, пока наконец не отыскал то, что вызывало в нём смятение.

– Знаешь, а ведь ты последнее, что я ожидал увидеть здесь, – произнёс Иезекииль, а затем слегка наклонился вперёд и с грустью посмотрел в зелёные, широко раскрытые глаза демона, наполовину погребённого под грудой белых камней. – Однако кажется, что все мы рано или поздно должны в чём-нибудь ошибиться. Не так ли?

Сказав это, Иезекииль слегка улыбнулся, а затем медленно вытянул вперёд свою правую руку, которую тут же объяло алое пламя.

– Знаешь… мне действительно жаль, что всё так закончилось, – немного помолчав, заговорил Иезекииль, вновь обращаясь к бездыханному телу, некогда бывшему его близким другом, имя которого, так же как и название Безымянного города, уже давно стёрлось из памяти Иезекииля, – и поэтому я потрачу ещё немного своих сил на то, чтобы ты наконец стал свободным…

И словно повинуясь этим словам, пламя на руке Иезекииля резко вспыхнуло с небывалой силой, а затем мгновенно перекинулось на лежащего среди камней демона, который в ту же секунду обратился в пепел. И хотя весь этот ритуал не занял и трёх мгновений, после его окончания Иезекииль ещё долго стоял на месте, безмолвно взирая на могилу одного из самых преданных ему друзей и вспоминая о прошлом.

Но вскоре демон снова вспомнил об истинной цели своего визита, после чего тут же начал озираться по сторонам, пытаясь вновь увидеть ту чёрную пирамиду, что всё это время служила ему своеобразным маяком.

И хотя эти поиски не отняли у Иезекииля много времени, добраться до самой пирамиды оказалось для него трудной задачей, ибо весь оставшийся до неё путь оказался погребён под грудами камней и погасших световых кристаллов, что издревле освещали все демонические города.

Но в итоге, стоя уже непосредственно перед небольшими и прежде сокрытыми магией вратами, ведущими внутрь чёрной пирамиды, Иезекииль был отчасти рад подобным трудностям и с радостью преодолел бы их вновь, лишь бы только избавиться от того гнетущего чувства страха, что вновь пробудилось в его сознании и теперь сопровождало его повсюду.

И даже когда Иезекииль наконец-то ступил в длинный, залитый зеленоватым свечением коридор, который вскоре приведёт его прямо к последнему обитателю Безымянного города, страх в его сознании не растворился до конца, а только усилился, что ещё не раз поможет демону в его начатом пути.

Медленно идя по длинному, абсолютно пустому коридору, что одиноко протянулся внутри безжизненной Чёрной пирамиды, Иезекииль неспешно собирался со своими мыслями и пытался привести себя в норму.

Однако сейчас лишь эхо его собственных шагов да усиливающийся с каждой минутой страх могли ужиться в его сознании, из-за чего Иезекииль вскоре бросил все эти попытки успокоиться и вместо этого начал думать лишь о своём пути сквозь коридор, который, по ощущениям демона, должен был вскоре закончиться.

Но в итоге увлечённый нахлынувшими на него мыслями Иезекииль даже не сразу заметил произошедшие вокруг него изменения, и лишь усилившееся в несколько раз эхо его собственных шагов помогло

Иезекиилю снова восстановить связь с реальностью, которая вдруг развернулась перед ним в виде огромного, восьмиугольного зала, стены, пол и потолок которого были полностью покрыты сияющими рунами, вырезанными из огромных кусков малахита.

Впрочем, несмотря на всю представшую перед демоном красоту, нечто неправильное и в то же время очень знакомое было в ней. Нечто, что взывало к Иезекиилю с такой силой, что смогло в итоге побороть даже укоренившийся в его сознании страх.