Иерархия Неба и Земли. Том V. Часть VI. Новая схема человека во Вселенной Дуглас Хардинг
Дуглас Хардинг (1909–2007) – английский философ, который разработал современную карту нашего места во вселенной
D. E. HARDING
THE HIERARCHY OF HEAVEN AND EARTH
A NEW DIAGRAM OF MAN IN THE UNIVERSE
A REPRODUCTION OF THE ORIGINAL
TYPESCRIPT
Перевод с английского А. Никулиной
Рисунки автора
© The Shollond Trust, 2021
© ООО ИД «Ганга». Перевод, издание на русс, яз, оформление, 2023
Часть V
Прежде чем штурмом возьму я с бурею силы престолы, владения древних,Прежде чем древние чары меня увлекут бродить в небесах, в звездной дымке,В путь я отправлюсь, как тот, кто пожал урожай, что дарован землею;Пусть в сердце живет состраданье; и мудрость чело украшает.– А. Е., Любовь (Collected Poems, р. 153)
Имеющий тело, способное к весьма многим действиям, имеет душу, наибольшая часть которой вечна.
– Спиноза, Этика, V. 39[1]
Словно детство, юность и старость к воплощенному здесь приходят, так приходит и новое тело: мудреца этим не озадачить… неизбежно умрет рожденный, неизбежно родится умерший.
– Бхагавадгита, II. 13,27[2]
Чудище плотской смерти обращается в блаженную смерть самости, если так захочет дух, или, вернее, если дух наш даст Святому Духу добровольно умершего Бога совершить в нас это превращение. Это – спасение, ибо для падшего человека телесное бессмертие было бы ужасным.
– К. С. Льюис. Чудо[3]
В родстве с премудростью – бессмертие.
– Книга Премудрости Соломона, 8:17
Жить устремлениями собственной природы означает смерть, а устремлениями Духа – жизнь и мир.
– Рим. 8:6
Неведение о Нем – смерть.
– Климент Александрийский, Кто из богатых спасется, VIII
Люди почитают истину далекой, находящейся на краю системы, за самой дальней звездой, до Адама и после последнего человека…. Но все эти эпохи, места и случаи здесь и сейчас. Сам Бог полноценно проявляется в настоящем и не станет божественнее по прошествии всех веков.
– Торо, Уолден, Для чего я жил
Бог сотворил сердца за семь тысяч лет до тел и держал их в месте близком от Себя, и Он сотворил духов за семь тысяч лет до сердец и держал их в саду близкой дружбы с Собой, а совесть, сокровеннейшую часть, Он сотворил на семь тысяч лет раньше духов и держал её в состоянии единства. Затем Он заточил совесть в дух, дух в сердце, а сердце в тело. Затем Он испытал их… и каждая часть стала искать своего места. Тело занялось молитвой, в сердце вошла любовь, дух достиг близости [к Богу], а сокровеннейшая часть обрела покой в единении с Ним».
– Амр ибн Утмин ил-Микки. (Margaret Smith, Studies in Eurly Mysticism in the Neur and Middle Eust, p. 201)
Я плохо помню, как нашел дорогу домой в ночи.Вокруг меня, слева и справа были свидетели, воинства,Ангелы, силы, невыраженное, незримое, живое, знающее…И ночные звезды, полнясь чувством, дрожали и извергалиПламя – острую боль затаенного знания: но я не лишился чувств,Ибо Рука до сих пор толкала и подпирала меня, подавляла….Этот мятеж, гася его тихим, священным заветом,Пока восторг не затворился в себе и землю не окутал покой.– Бриунинг, «Сиул», XIX
Глава XVIII
Автобиографическая – человеческая фаза
Быть молодым, затем постареть и, наконец, умереть, – крайне посредственная форма существования для человека; на это способно любое животное. Задача же, которая стоит перед людьми, – объединить разные этапы жизни в одном моменте.
– Кьеркегор, Заключительное ненаучное послесловие к «Философским крохам»
Ибо если я смотрю исключительно на себя, я совершенное ничто; но уповаю, что в общем Теле я нахожусь в единстве милосердия со всеми братьями-христианами. Ведь на этом единстве зиждется жизнь всего человечества, которое ожидает спасения.
– Юлиана Нориджская, Откровения божественной любви, II
Не для того произведен ты на свет матерью и отцом,чтобы стать прахом, но для того, чтобы стать Личностью,Не для того ты рожден, чтобы стать человеком нерешительным,но чтобы принимать решения,Зерно личности долго созревало в тебе и наконец взошлои обрело форму,Отныне и навсегда ты в безопасности,что бы с тобой ни случилось.Долго сучили нить, пока наконец уток не переплел основу,прочен рисунок ткани.Все приготовления были продуманы, взвешены,Долго настраивался оркестр,но вот взлетела дирижерская палочка.Желанный гость, которого так долго ждали, устроен в доме.– Уолт Уитмен, «Мысли о времени»[4]
Чтобы вести беседы с миром духаИ поколеньями бесчисленных людей,Вбери сейчас, тогда, и то, что будетЗа эру эрой, пока Время не пройдет.– Вордсворт, Прелюдия, XIV
Я думаю о Теодоре Бадале, который был семьюдесятью тысячами ассирийцев и семьюдесятью их миллионами, был самой Ассирией, о человеке, стоявшем в парикмахерской в Сан-Франциско в 1933 г., который при этом был целым народом.
– Уильям Сароян, «Семьдесят тысяч ассирийцев», Отважный юноша на парящей трапеции
…Я говорил,Что прошлый опыт, снова обретший смысл,Не только опыт одной жизни, но опытПоколений и поколений…– Т. С. Элиот, Драй Селвэйджес[5]
Покой – безмятежная деятельность, источник которой – знание о том, что наши «души» иллюзорны и их творения безумны, что все существа потенциально едины в вечности.
– Олдос Хаксли, И после многих весен
Душа, как и физический эмбрион, в своей эволюции повторяет духовную историю жизни народа.
– Эвелин Андерхилл, Мистицизм (Mysticism, р. 118)
1. Моя человеческая история
Я есть нечто, что происходит во времени. Поэтому вопрос «Кто я?» становится вопросом: «Какая у меня история?» Я есть история своей жизни – по меньшей мере. Любой ее день, любой час, прошлый или будущий, является частью целого. Наблюдатель, который не может одним взором окинуть мою зрелость, детство и старость, находится в таком же незавидном положении, как тот, кто не может сразу увидеть мое лицо.
Временные срезы людей, которые мы делаем, не только абстрактны и в этом смысле «нереальны»; они также крайне опасны, за пределами своей крайне узкой сферы действия. Совершать сознательные преступления против людей куда проще, когда их можно заклеймить «обывателями», «скупцами», «личными врагами» или свести к набору цифр. «Помни, что он чей-то сын» – возможно, эти слова звучат банально, но подобный призыв к конкретике совершенно необходим.
Лишать меня времени так же гибельно, как и лишать пространства, поскольку в основе они едины. Это не дело – вырезать из моего жизненного пути значительный кусок. Ведь (1) я обладаю такой же протяженностью, что и поле моих целей: их пространственно-временной узор (корни которого ветвятся в прошлое, а ветви дают побеги в будущее) – это органичный узор моей жизни, то живое целое, с точки зрения которого сиюминутная пространственная структура моего тела – бескровная и бесплодная абстракция. И, по сути, вопрос о том, что входит в мое тело, а что находится снаружи, можно решить только с учетом моей жизненной цели. Ради чего я есть (в обоих смыслах этого выражения) – ключ к пониманию того, кто я есть. (2) Я нуждаюсь в объяснении, а объяснение предполагает восстановление потерянного времени. Тело и разум останутся совершенно необъяснимыми, пока мы не увидим их в исторической перспективе. Я полон времени: уберите все, что отсутствует в этом математическом моменте, и смысл исчезнет – или, скорее, нечего будет осмыслять[6]. (3) Половина жизни – это лишь половина человека: мы развиваемся не просто до возраста зрелости, но до целой человеческой жизни, где все ее возрасты объединяются[7]. Но чаще всего мы довольствуемся фрагментарными эпизодами и называем их людьми. Оказавшись в середине второго Акта жизни другого человека и услышав несколько реплик, я почему-то пребываю в иллюзии, что видел всю пьесу целиком. Созерцая свою пьесу в настоящем, я лелею мысль о том, что она почти не связана со сценами моего детства и старости; хотя на самом деле все три возраста составляют единство столь же неделимое, как единство моего собственного тела. (4) Так или иначе, я испытываю непреодолимый интерес к моему прошлому и судьбе. Это важная часть моего существа – забота о том, кем я был и буду. Я жажду узнать, откуда возникла эта путаница во II Действии и чем все обернется в конце. Потерять интерес – значит перестать жить; проявлять слабый интерес – значит быть едва живым.
2. Симметричное восстановление времени
Тогда проблема состоит в том, чтобы восстановить то время, которое здравый смысл постоянно отбирает у меня. Вокруг Теперь должен происходить симметричный рост. Как живой центр безжизненного временного простора, как микроскопический фермент, который заквасит все вещество, настоящее должно продвигаться в прошлое и будущее, пока все время не станет настоящим[8]. Оно напирает в двух направлениях: оно движется в сторону будущего, вместе со временем, и в сторону прошлого, против времени.
«Эмпирически прошлое всегда возникает из настоящего, а не настоящее из прошлого, – пишет Э. А. Бертт., – Мир, явленный эмпирически, всегда начинается в настоящем и остается в нем, вмещая прошлое и будущее. Это может показаться поразительным парадоксом – но противоположный взгляд поразил бы нас куда больше, не погрузись мы в свои привычки мышления настолько, что и не думаем сомневаться в них… Реальная эволюция, или эволюция, которая открывается в опыте, не есть движение из прошлого в настоящее и будущее (сам этот процесс – абстракция, производная от хода реальной эволюции), это эволюция из настоящего одновременно в прошлое и будущее». Real and Abstract Evolution,
