Может мозг играл последнюю игру, многие перед самой смертью видят залитый ярким светом туннель, в конце которого – райское блаженство.

– Не может там быть ничего! Мы слишком далеко от берега! – крикнул капитан. – Единственный шанс переждать шторм здесь.

В голосе, отдававшем обычные команды, слышалась обреченность. Он был слишком опытным, чтобы не понимать, что ждет команду в неожиданно резко потемневшем море, в разрывающем ветре и беснующихся волнах.

Другие члены команды были слишком заняты выживанием в страшной буре, и не смотрели по сторонам. Тем более в направлении берега. Все знали, что они находились примерно в полутора километрах от места назначения.

Хорошо, что в разверзшемся аду никто не видел, как боцман улыбнулся, поднимая посветлевшие кристальные глаза, следя за уплотняющимися и переплетающимися струйками света. Непрерывное движение не было хаотичным. Лучи света словно искали друг друга, сливались и высоко вверх взметались уже плотные потоки сверкающего серебряного света. Став взрослым, он перестал верить в сказки, которые рассказывала бабушка.

Да и кто мог поверить, что в старом восьмиграннике, которую называли «стагон» и передавали только из поколения в поколение наследникам, и правда заключен первый совершенный Свет. Однако боцман никогда не снимал жемчужный октаэдр, запомнив все, что слышал в детстве.

– Всем подойти к правому борту! – резко закричал боцман, единственный из всех видящий в черных маслянистых волнах то, во что никто никогда не поверит. – Быстро, времени мало! Немедленно подойти к трапу парохода!

Звенящий металлом голос на удивление услышали все члены команды.

Послушали молодого матроса и опытный капитан, и пожилой помощник, и шкипер со всей командой матросов потому, что услышали в голосе юноши призыв, которому нельзя было не подчиниться. Хотя не только поэтому.

С удивлением подходящие к трапу матросы на успокоившемся корабле рассматривали еще более удивительное явление, чем дьявольский шторм.

– Так двигаемся очень быстро! – взял на себя управление боцман, и никто из старших по рангу даже не пытался сопротивляться. – Спускаемся и идем по проходу. Стагон может держать проход только на короткое время.

Хорошо, что никто не спросил, что значит «стагон», и как он может «держать проход»? Конечно, когда капитан, помощник и матросы попытаются рассказать, что же случилось зловещей темной ночью у северных берегов, никто им не поверит. И история появится в заметках, как очередная байка матросов.

Да и кто в здравом уме мог поверить, что слившиеся в единый титановый поток лучи света, исходящие от неприметного маленького предмета на шее боцмана, разрежут бушующее море? Разве можно представить, чтобы стена мерцающего титаном света отрезала корабль от ставших слишком плотными черных волн, достигающих несколько десятков метров в высоту?

Тонкая преграда, переливающаяся всполохами серебра, не только перекрыла доступ бушующим маслянистым водам. Прямо от корабля по ледяному морю в лунном свете сверкала кристальная дорога, ведущая к берегу.

Испуганный капитан и матросы испуганно оглядывались, смотря, как за стеной скапливается бурлящая вода, и убеждали себя, что утробный вой – это завывания ветра. Не может же рев исходить от густеющей черной воды, верно?

– Быстрее! – боцман сохранял спокойствие, но ситуация была, мягко говоря, не стандартная, и напряжение постепенно росло.

Члены команды один за другим осторожно ступали на тонкую прозрачную преграду, отделяющую от километров ледяной воды. Постепенно матросы ускоряли шаг, ощущая неимоверную прочность и устойчивость полотна.