– Боцман, левый (правый) якорь к отдаче готовить! – шкипер слышал сквозь звенящий ветер голос капитана, да и без команд прекрасно знал, что делать. Двигатель был выключен сразу, когда неизвестно откуда взявшиеся волны с огромной силой врезались в обшивку парохода.

– Боцман! Нужно остановить пароход! Бросай якорь! – голос срывался из-за ледяного ветра, который пронизывал все тело мелкими ударами.

Боцман тоже понимал, что нужно делать во время бури, но не мог оторваться от черных быстро густеющих волн, поднимающихся с глубин моря.

– Совсем не похоже на шторм, – вполголоса сказал молодой боцман, вытирая лицо от ледяной воды, в очередной раз чуть не перевернувшей судно.

На один из первых пароходов, специально построенный для перевозки грузов в другие страны, отбирались лучшие из лучших. Руководящий состав проходил стажировку в других странах, чтобы научиться управлять крупным судном. Боцман, как и шкипер и капитан, не были новичками. Все члены команды провели много лет в море, и, конечно видели штормы.

Только то, что творилось у северных берегов, никаким образом не напоминало шторм. Гордость кораблестроительства конца девятнадцатого века металась на поднимающихся черных водах словно легкая щепка.

– Бросил правый якорь! – пытался прокричать боцман в ответ, хотя понимал, что сейчас это не имеет никакого значения. Левый тяжелый якорь вырвало из рук словно игрушку и выкинуло за борт очередным порывом ветра.

Боцман даже не понимал, где находится шкипер и капитан. Море за несколько минут накрыл непроходимый туман, стены плотного серо-грязного дыма быстро окутывали пространство вокруг корабля.

– Спаси и сохрани от всякого зла! – прошептал молодой человек, перекрестившись, и в лунном свете блеснули светло-серые глаза юноши.

Завывающий ветер становился только сильнее, и в страшной суете у членов парохода не было времени подумать, как пронизывающий ветер может атаковать сотнями твердых черных частиц и почему воды моря превращались в маслянистую густую слизь. Пароход со всех сторон окружали гигантские черные полосы, уплотнявшиеся с невероятной скоростью. Крики членов команды тонули в диком реве, который нельзя уже было спутать с ветром.

– Да пребудет свет вечно, – тихо прошептал молодой боцман, понимая, что больше не успеет ничего сказать. В агонии тонущего корабля, даже если бы и не было тумана и ветра, никто не обратил бы внимания на странный предмет, который юноша сжал в левой ладони, прижимая руку к центру груди.

На толстом вощенном шнуре висел продолговатый предмет серого цвета длиной четыре сантиметра в форме октэдра. Шнурок был такой длины, что восьмигранник располагался прямо на уровне солнечного сплетения.

До полного крушения мощного парохода оставались считанные секунды, хотя все происходящее слабо напоминало природную катастрофу.

В сгущающемся серо-грязном тумане и черных волнах сложно было заметить, как от сжатого стагона сквозь пальцы молодого боцмана заструился серебристый свет. Мерцающие струйки на фоне бушующей бездны казались беспомощными. Впечатление, однако, было обманчивым. Страшный рев сливался с морским ветром. Плотные маслянистые волны достигали нескольких десятков метров в высоту. Вряд ли можно было разогнать по непонятной причине загустевшие воды едва заметными искрами света, которые группируясь в плотные потоки света, поднимались наверх, разрывая серо-грязную пелену.

– Капитан! Что там на берегу? – помощник капитана пытался устоять на ногах под сбивающим ледяным ветром, понимая, что надежды на спасение не осталось никакой. Плотная стена тумана по неизвестной причине расступилась и пожилому матросу показалось, что он видит светлый берег.