И теперь, когда я вынуждена раскрыть себя полностью, я ощущаю, что внутри что-то болезненно надрывается. Ломается, как стекло. Я открыла первому встречному незнакомцу ту часть себя, которую не должен никто видеть.

Я чувствую взгляд Мастера на себе – тяжелый, пронзительный. От него мгновенно немеют ноги, превращаясь в вату. Пальцы дрожат, когда я берусь за края комбинезона, намереваясь окончательно избавиться от него. В комнате холодно, но щеки горят от смущения и внутреннего напряжения. Мастер молчит, только смотрит – так неотрывно, так внимательно, словно видит насквозь. Каждое мое движение как под микроскопом.

Наверняка он задается вопросом: какие обстоятельства так сильно меня изуродовали? Но у меня нет ответа.

Мне страшно продолжать, но я знаю – это необходимость. Единственный способ выжить. Стягиваю комбез, ткань поддается неохотно, или пальцы меня не слушаются. Хочется зажмуриться, спрятаться, исчезнуть, раствориться в пространстве. Но я заставляю себя держать голову прямо, хотя сердце колотится где-то в горле.

Комбинезон соскальзывает с талии и бедер. Холодный воздух касается кожи, вызывая мурашки. Я чувствую себя до одури беззащитной, уязвимой и потерянной. Но в его взгляде что-то меняется – появляется тень… уважения? Восхищения? Влечения? Или это просто игра моего воображения?

Не сводя с меня глаз, Мастер берет верёвку в руки и медленно наматывает ее на кулак. Меня бросает в дрожь, когда я представляю, чем это все кончится.

– Мне необходимо подойти ближе, – он не спрашивает разрешения. Предупреждает едва слышным низким шепотом. Я вдруг совершенно четко осознаю, что он не из тех мужчин, кто в принципе спрашивают разрешения или о чем-либо предупреждают женщин. Таким не нужно согласие.

Он берет. Овладевает. Выпивает до дна. И безжалостно выбрасывает любую, с кем вступал в интимную связь. Мне хорошо знаком такой тип мужчин. Таким был, например, главный из «дьявольской семерки» – Кэллум Торнтон.

Со мной он бережен лишь потому, что это в рамках задания. Для него это тоже испытание. Мастер хочет дать мне ощущение безопасности, чтобы я расслабилась. И несмотря на то, что это его ложное, а не истинное поведение, я благодарна незнакомцу за то, что у него так хорошо получается играть в трепетное отношение ко мне.

Прикрываю грудь ладонями, когда Мастер подходит вплотную. Жадно набирая воздух в легкие, я чувствую его запах.

От мужчины исходит глубокий, терпкий аромат. В нем переплетаются ноты кедра и сандала – древесный, мужественный запах. Улавливаю легкие оттенки дымного ветивера, различая теплые ноты пачули, смешанные с горьковатым запахом дубового мха.

В этом аромате есть что-то первобытное, напоминающее о влажной коре деревьев после дождя. Его запах окутывает меня как невидимый кокон, заставляя чувствовать странное головокружение.

Этот древесный шлейф настолько гармонирует с его характером – такой же глубокий, сильный и немного мрачный. В нем нет ничего искусственного или навязчивого – только природная, почти дикая маскулинность, от которой схватывает дыхание.

По венам течет будто не кровь, а первородный страх. Густой коктейль из отчаяния и уязвимости. И новых ощущений, которым я не знаю названия.

– У нас все равно ничего не получится, – одними губами шепчу я. – Я не знаю, что это такое. Наивысшая точка телесного наслаждения, – я настолько неопытна, что даже не могу произнести это жуткое слово «оргазм».

– Ты никогда не испытывала оргазм? – Мастер делает это за меня.

– Нет. Понятия не имею, что это такое, – и как хотя бы примерно может ощущаться. – Считай, что мы проиграли.