А что, если ее давно нет в живых? И создатели этого безумия просто знают, как мной манипулировать? Вполне возможно.

Я не хочу думать о том, что она мертва. О том, что все зря. Надежда, пусть и самая ложная – самый сладкий яд, способный стать лекарством и разрушением в зависимости от дозировки.

Мы с моим непоколебимым и широкоплечим партнером по несчастью проходим в комнату. Удивительно, но изнутри она выглядит стеклянной, несмотря на то, что за толщиной огромных окон от пола до потолка ничего не видно. Но у меня создается четкое ощущение того, что за мной наблюдают зрители.

Бестелесный голос, холодный и механический, заполняет пространство.

– Добро пожаловать в Комнату Похоти! – бесчувственный голос, холодный и механический, заполняет пространство, отражаясь от стен и как бы проникая прямо в мозг. – У вас есть ровно тридцать минут, чтобы пройти испытание. Мастер, свяжи госпожу так, чтобы она не смогла освободиться и испытала то, чего никогда не испытывала прежде. Госпожа, ваша задача – полностью довериться мастеру, расслабиться и… получить удовольствие. По правилам шоу, участники особняка спят в комнатах с камерами и находятся под круглосуточным наблюдением. Если вам удастся пройти испытание, то госпожа получит ключ от особой комнаты, где нет камер, и сможет сделать свое пребывание на проекте более комфортным. Помните: вы удовлетворите зрителей, если проведете успешную шибари-сессию, целью которой является полное растворение партнерши в Мастере. Докажите, что достойны получить самую безопасную комнату в особняке! Ваше время пошло. – я с ужасом дослушиваю все, что вещает нам Идол.

Стою как вкопанная, ощущаю себя ни живой ни мертвой. Господи. Это все жуткий сон. Это не может быть правдой. Не может быть…

Вцепляюсь в руку так называемого Мастера сильнее, осознавая – это только начало. Только первая комната. Игра становится реальной, и цена проигрыша – непомерно высока. Если все, что здесь происходит, транслируется куда-то в сеть… то есть ли смысл возвращаться к прежней жизни? Это клеймо. Грязное клеймо на все будущее.

Маска на моем лице кажется все тяжелее с каждой секундой, напоминая о том, что мы всего лишь безликие фигуры в чьей—то больной фантазии. И единственное, что у меня есть – это рука незнакомца рядом и отчаянная надежда выжить. Рука, которая вот-вот свяжет меня как сосиску на прилавке.

– Что мы должны делать? Это обязательно? Ты… ты причинишь мне боль? – в горле саднит, словно мне в гланды песка насыпали.

– Раздевайся, – мягко, но властно отзывается незнакомец. Он не выглядит удивленным заданию, и это заставляет меня поежиться и сгруппироваться.

– Ты издеваешься? – задыхаясь от возмущения, я пытаюсь отпрянуть от него.

– Не стоит терять время. Оно и за пределами острова бесценно, а здесь умножь его ценность на миллион, – усмехаясь, отзывается мужчина, что последние полчаса был оплотом безопасности на этом острове безумия, но обернулся эпицентром цунами.

– Что ты будешь делать со мной? Боже, – я закрываю лицо руками, пытаясь проснуться от кошмара. Мысль о том, что меня сейчас публично изнасилуют, запишут все действие на камеры, и все это будет транслироваться не пойми куда, продаваться для больных дрочеров – пронзает до мурашек. – Просто убейте меня.

– Ты слишком быстро сдаешься. Времени нет. Не заставляй меня причинять тебе боль, я этого не хочу.

Все происходящее напоминает мне съемки фильма «Пила» с эротическими элементами. На одной чаше весов – возможность продвинуться дальше и выбраться отсюда живой, на другой – моя честь и достоинство. Один дьявол знает, насколько сильно провокационные кадры будут здесь создаваться, и куда они транслируются прямо сейчас. Да, на данный момент лицо скрывает маска, но мое обнаженное тело настолько уродливо, что отличить его от других и узнать меня не составит труда.