Женщина ела, улыбалась на шутки, что-то говорила…

Я есть не мог, мне было ужасно жалко эту пару. Я видел, как на изумительно-гладкой оливковой коже женщины проступают нервные алые пятна. Она явно не понимала, что кладет в рот, не чувствовала вкуса. Губы улыбались, а в глазах стояли слезы.

Так и хотелось сказать: «Ребята, ну что же вы? Не ругайтесь из-за чепухи!»

Причина ссоры, правда, была ерундовой: жене показалось, что муж слишком часто наведывается к ящику с джином.

Может, во Франции заноза любой проблемы и «шерше ля фам», а у нас – «шерше де ля алкооль». Наверняка муж доказывал, что «меру знает», наверняка жена в этом сомневалась, основываясь на большом семейном опыте.

«Не жениться, – неуверенно сказал я себе, – контроль дражайшей половины не всегда приятен. Точнее, всегда неприятен». Хотя… кто его знает, сколько бы мужчин сорвалось в беспредел, если бы не женщины.

И все же я представил картину: вот женился, жена меня пилит и контролирует, переделывает под свои представления о сильной половине человечества. То, что буду недобровольно переделываться, я не сомневался – не выношу женских слез! Если уж чужая плачущая жена вызвала во мне неодолимое желание прижать ее к своей широкой груди и утешать всеми способами, что случится, когда обрету собственную? Она же из меня веревки вить будет!

Неуверенность улетучилась, сменилась на твердое «не жениться!»

Немало я видел подобных парочек в Нячанге, и все они пополняли мысленную коллекцию с вердиктом «нет!», пока одна история не изменила мое мнение.

Побывать в Нячанге и не посетить минеральные источники – ошибка. Я ее не допустил, отправившись в живописное местечко – комплекс IRESORT. И не пожалел.

Не то что бы я жаждал принять грязевую ванну – то еще удовольствие при тридцатидвухградусной жаре валяться в тридцатисемиградусной грязи, но куча бассейнов, озеро с лотосами, вкусная еда в кафешках пленили мое суровое северное сердце.

Вдоволь накупавшись, я устроился отдыхать возле большого бассейна с удивительно чистой зеленоватой водой. По его сторонам тянулись метровые бетонные дорожки с углублением посредине для омовения ног. Это чтобы не занести песок. Вокруг, под крышей из тростника, вразнобой стояли лежаки. С одной стороны бассейна – лесенки, с другой, на высоте баскетбольной корзины, на четырех тонких столбиках красовалась будочка с окошком. Из него, словно кукушка из часов, выглядывал вьетнамец, не выпускающий свисток из губ. Он то и дело призывал туристов к порядку.

Я окунулся и понял, зачем тут строгий смотритель. Вода была горячей, насыщенной минералами. Скорее, не для простого купания, а для лечения. От нее шел парок и, когда выскакиваешь, жаркий воздух кажется даже прохладным.

Вьетнамец свистел: прогонял детей без родителей, запрещал нырять, напоминал о времени пребывания, указывая пальцем на распаренного не в меру туриста.

Я валялся на лежаке, тянул холодный манговый сок и наблюдал.

И вот явились они.

Пара русских. Кажется, молодоженов.

Мужик, что называется, крепыш-богатырь: высоченный, да и в ширину впечатлял. Жирок разве что на «пивном» животе, а так мышцы на руках и икры бугрились и казались каменными. Был он в одних шортах, на голове по-пиратски завязана белая косынка, на ногах белые же кокетливые носочки в крапинку, тапочки без задников. Мужик тащил на спине огромный рюкзак и свою подругу – под ручку. Спутница, пухленькая как пирожок, с черными кудряшками и огромными карими глазами, то и дело поправляла трусы и лифчик синего купальника. Каждый раз – неудачно. Ее объемные прелести выскакивали из ткани начинкой из теста.