И он таки соизволил. Начал расспрашивать, кто я да откуда, да что в их зеленом мире забыла. Пока вопросы были более-менее общими, я ему отвечала, но вот когда он добрался до того, из какого я мира, где там жила и чем занималась, я была вынуждена просить о разговоре без свидетелей: Малф продолжал стоять рядом. Понимаю, что это несусветная наглость, но выбора у меня не было. Врать правителю эльфов – полное безумие, тут же депортируют без права возвращения в их мир. Магия этих ушастиков позволяет на уровне интуиции отличать ложь от правды. А при постороннем я рассказать о себе не могла.

Видимо, я еще больше заинтриговала Владыку, так как он после минутного размышления велел Малфу покинуть кабинет и продолжил допрос. Мне пришлось все ему вкратце рассказать и попросить о сохранении моей тайны. Он не сразу поверил, что перед ним та самая Лариана Прекрасная (да-да, не удивляйтесь, барды с балладами обо мне любимой по всем мирам путешествуют), но вынужден был после описания некоторых подробностей моих похождений принять этот факт.

И, естественно, прозвучала дежурная просьба всех правителей и правительниц, которые встречались на моем пути, каждый день развлекать его какой-нибудь историей. Я впервые задумалась, а не написать ли мне уже книгу о своих похождениях и дарить всем правителям с автографом на память, язык хоть болеть не будет от бесконечных рассказов. Вот осяду в каком-нибудь тихом мирке подальше отсюда и обязательно займусь этим.

Поблагодарив Владыку за понимание, я присела в реверансе и вышла из кабинета, на ходу погружаясь в размышления, насколько безопасно для меня было открыться правителю Изумрудного мира. В результате совсем не обратила на ожидавшую аудиенции императора группу эльфов, а прямиком направилась к ожидающему меня магу. Поэтому удивленный возглас: «Лари?!» – заставил меня дернуться и резко оглянуться.

На меня широко распахнув и без того нереально большие зеленые глаза взирал не кто иной, как Раллен. Мамочки родные! Как он здесь очутился? И почему меня угораздило столкнуться с ним в самый неподходящий момент, когда вокруг столько нежелательных остроухих слушателей? Да-а, мне всегда везет, как утопленнику.

Пока я растерянно хлопала глазами, обдумывая глубину закона подлости, обрушившегося на меня, Раллен в два шага преодолел разделяющее нас расстояние и, наплевав на весь светский этикет, прижал к своей груди с такой силой, что кости у меня слегка затрещали. Когда я наконец смогла сделать вдох, то шепнула ему в ухо:

– Тише! Я тут инкогнито. Называй меня Марго – по моему третьему имени – Маргрета.

Он отодвинул меня, продолжая крепко держать за плечи, как будто боялся, что я улечу, и удивленно уставился на меня.

– Что случилось? Почему ты здесь? До нас дошли такие слухи, что все были просто в шоке, а принцесса рыдала три дня, призывая Владыку спасти тебя. Я боялся, что уже никогда не увижу тебя. Но ты, слава Творцам миров, жива. – И он снова сжал меня в объятьях.

– Я тебе все расскажу. Приходи вечером, поужинаем, поговорим. – И я назвала гостиницу, в которой остановилась. – А сейчас я должна идти с лордом Малфриделем, – маг слегка поклонился Раллену. – Он хочет получше изучить мои невероятные магические способности, – я скривилась и закатила глаза.

– А у тебя есть какие-то невероятные способности в магии? – настороженно поинтересовался Раллен.

– Ничего особенного. На самом деле все предельно просто. При встрече расскажу.

Я уже развернулась к Малфу, когда Раллен резко выдохнул:

– Что с твоей аурой?!

Видимо, перешел на магическое зрение и узрел тот кошмар, который сотворил со мной Сарден.