– Спасибо, сынок. – Услышал Адам знакомый голос, и на пороге показался уже знакомый дед с бамбуковыми удочками.

В купе запахнуло перегаром, костром, каким-то неприятным запахом то ли рыбьего жира, то ли конфорки. В любом случае, появление деда вызвало неприятное ощущение у всех присутствующих.

– Здравствуйте, товарищи, не помешал!? – отрапортовал вошедший по-армейски, заметив солдатика.

Адама он, казалось, не узнал. Увидев на столе початую бутылку коньяка, он отложил удочки в сторону и живо стал рыться в своем рюкзаке.

– А ну-ка плесни, сынок! – подставил он на стол алюминиевую примятую кружку.

Адам брезгливо поморщился. Не для того он покупал коньяк на последние деньги, чтоб тратить его на таких неприятных личностей. Но возражать он не стал. Ему хотелось выглядеть в глазах Луизы благородным и великодушным.

– Лей – не жалей! – приговаривал дед, пока ему в кружку не вылили все остатки коньяка.

Дед так оживился и потирал от радости руки, что всем присутствующим стало ясно, что всю дорогу им придется выслушивать его нелепые рыбацкие байки. От предвкушения этой позволительной ему беседы рыбаку словно не хватало места. От радости он зашвырнул наверх рюкзак и удочки, а следом и чемодан блондинки. Луиза даже не успела возразить, а молодые люди с нескрываемым удивлением заметили довольно неплохую физическую форму старика. Луиза, заметив диссонанс, который вносил вновь вошедший в их уже сформировавшуюся компанию, загадочно подмигнула Адаму, пока дед возился с багажом, и ловко достала из своей сумочки какую-то таблетку. Молодые люди подумали, что ей вдруг стало плохо, но блондинка улыбнулась и бросила лекарство в кружку рыбаку. Таблетка быстро зашипела и растворилась.

– Тсс! – поднесла она к своим губам пальчик.

В это время дед повернулся к компании и чихнул в руку, попытался сдержать новый чих, но у него это не получилось.

– Очевидно, аллергия на меня, – шепнула Луиза солдатику, и они про себя засмеялись.

– Верно, дочка! – услышал дедушка их смех, внюхиваясь в ароматы коньяка, – У меня аллергия, только не на женщин, а на собак. Песец? – указал он на манто блондинки.

– Что Вы! – возразила она, поправляя его бережно на шее. – Я защитница животных. Это искусственный мех, разве не видно?

– Странно! – едва сдерживая насморк, нахмурился дед.

Он взял со стола налитую кружку и залпом опустошил ее. Затем, внимательно оглядывая присутствующих, улыбнулся довольной наглой улыбкой и вальяжно откинулся назад, собираясь с мыслями. По его густой седой бороде все еще текли драгоценные капли. Но ему стал мешать внезапно появившийся насморк. Красный, с выпученными глазами, как вареный рак, он судорожно шмыгал носом.

– Мальчики, мне надо отлучиться на минутку. – Вдруг сказала Луиза, и на ее щечках вспыхнул румянец.

Она взяла под ручку босоногого солдатика и привстала.

– Проводишь меня, милый, – обратилась она к нему, и тот, весело подмигивая Адаму, вышел с ней в коридор.

– Хорошая цыпа, а? – заметил дед после их ухода, цокая языком. – Эх, годков бы пятьдесят скинуть! Ох, бы я задал жару-то, ох задал!

Адам уткнулся в холодное окно, проклиная все на свете и думая, почему она выбрала не его. Ведь он внешне был намного презентабельней, да и вообще больше всех из присутствующих внушал доверие. Мысль о том, что блондинка просто играет с его чувствами, утешала его.

– Я вот еду рыбок ловить…, – продолжил дед, смачно высмаркиваясь в рукав тулупа. – Ты, наверно, спросишь, почему я с бамбуковыми удочками? А? Спросишь?

Адам кивнул, стараясь не обращать внимания на фамильярность деда. Его мучила загадка, что подкинула Луиза в кружку старику. На хладнокровную убийцу она была не похожа, но в этот момент он оправдывал любое насилие.