– Ах, милый… – чмокнула она его, оставив на его щеке след своей помады.

Революционер почувствовал укол ревности. Блондинка лукаво улыбнулась ему, и ему ничего не оставалось сделать, как сдвинуть чемодан в сторону и занять свое место напротив этой странной парочки.

– Кажется, едем уже, – сказал босоногий, стуча от холода зубами.

– Бедняжка, тебе надо согреться… – воскликнула блондинка.

Она взяла со стола бутылку и стала изучать этикетку. Мужчины, воспользовавшись моментом, смотрели друг друга, словно соперники на ринге в начале боя.

– Как это романтично ехать в купе с такими мальчиками! – улыбнулась блондинка, и босоногий солдатик протянул свою озябшую руку революционеру.

– А что мы, в самом деле! Господин N…

– Адам, – представился Революционер и обратился к блондинке, – Признаться честно, я видел Вас в интернет-кафе.

– Никогда не думала, что мужчинам интересно шпионить за женщинами.

Женщина привстала, и Адам подумал сначала, что она хочет пожать ему руку, но блондинка, повернувшись, задрав край юбки, обнажила свои упругие ягодицы в кружевных белых трусиках.

– Видите пигментное пятнышко? Его еще называют отметиной Чингисхана или шлепком Аллаха.

– Да, я бы тоже не отказался шлепнуть, – шепнул про себя господин N очарованно.

– Ты поклонник насилия? – с любопытством спросила его женщина и опять села возле солдатика. Затем она сладко потянулась, словно кошечка, прикрывая зевоту ладошкой.

– Меня зовут Луиза, – представилась она. – Дальняя родственница Чингисхана. Адам, откройте, пожалуйста, бутылку. Очень хочется выпить за знакомство.

И как только бутылка была открыта и поставлена на стол, босоногий солдатик тут же схватил ее и поднес к губам. Он пил с такой жадностью, будто это была вода. Адам едва поборол в себе приступ злобы. Он хотел проявить галантность и протянуть коньяк вначале женщине.

Луиза, заметив его негодование, и чтобы уладить возможный конфликт, бережно, но настойчиво взяла из рук солдатика бутылку, и сделала осторожный глоток.

– Сто лет не пила такую муть, – слегка поперхнулась она и засмеялась, передавая коньяк по эстафете Адаму.

Революционер тоже сделал глоток и сразу почувствовал вкус губной помады после Луизы. Он давно не ел, и алкоголь приятно обжигал стенки желудка, быстро всасываясь в кровь. Настроение чуточку у всех поднялось. Ему даже захотелось расспросить солдатика, откуда он взялся и где его обувь, но в дверь постучали.

На пороге стоял проводник с двумя стаканами чая. Луиза от радости хлопнула в ладоши.

– А рюмочки еще принесите, пожалуйста, – попросила она.

– Не держим-с. – сквозь зубы проговорил он, даже не глядя на нее. – Между прочим, распивать спиртные напитки в поезде строго запрещено.

– Но ведь Вы сами мне продали!

– Продавать можно, а пить нельзя!

– Вот лысая шельма! – выругалась Луиза и хотела еще что-то сказать, но проводник поспешил выйти.

Революционер облегченно вздохнул. Ему меньше всего хотелось разборок с полицией, и он не желал, чтобы Луизу высаживали на ближайшей станции. За то короткое время проведенное вместе он изрядно привык к ней. Сейчас, когда они были втроем в купе и пили коньяк под стук колес, не смотря на все их противоречия, он чувствовал легкое счастье.

В купе опять постучали.

– Все-таки нашел рюмашки! – обрадовалась Луиза.

Она была, словно капризный ребенок, уверенная в своей правоте и в том, что ей всюду должны и обязаны. Действительно, на мужчин она производила магическое впечатление. Отказать ей в ее капризах и жалости мог далеко не каждый.

– Верхняя полка. Белье. Чай сейчас принесу. Соседи приличные. – Говорил он кому-то в коридоре.