Фагундас затратил минут пять и убрал самые крупные обломки. Выход свободен.

Сонька поспешила покинуть опостылевшие тоннели первой. И снаружи ее ждала мерзотнейшая картина.

Из-за запаха ее аппетит не на шутку разыгрался, желудок разурчался, слюнки потекли, мысли заняли образы сочного куска мяса. А ведь хватит пальцев одной руки, чтоб посчитать все случаи, когда ей удалось попробовать настоящего мяса, хоть и неизвестного происхождения.

И вот сейчас с мыслями о вкуснейшем стейке, Сонька обнаружила себя в крупной воронке от бомбы…

Почти доверху заваленной сожженными человеческими трупами.

Черные, как уголь, скрюченные останки заполонили все пространство вокруг, глядя на погибающий мир пустыми глазницами на обугленных лицах.

И при этом они так вкусно пахнут…

Рыжую сложило пополам рвотными судорогами, хотя желудок уже сутки как пустовал.

Фагундас не счел нужным предупредить ее, что запасной выход из бункера ведет в эту воронку, куда военные сбрасывают все трупы и сжигают. Потом их вывезут за стены, чтоб люди не растащили. От голода многие готовы на это.

Старый привел Соньку в чувства и молча потащил за собой на покорение горы сгоревших трупов. Они ломались под ногами как сухие ветки, хрустели, ноги проваливались куда-то вглубь. Наверху тела намокли от недавнего дождя, потому покрылись липкой темной жижей.

В итоге, измазавшись с ног до головы, Фагундас и Сонька сумели выбраться. Второй хотелось немного полежать на разбитом мокром асфальте и переосмыслить свою жизнь. Но ее спутник не дал ей ни секунды покоя. Он знал, что нужно убраться отсюда как можно скорее. Солдаты патрулировали это место, отгоняя потенциальных любителей полакомиться жареным.

– Ну и что теперь? – спросила запыхавшаяся Соня, ковыляя так быстро, как могла.

– Мы уходим.

– Куда? За стены?

– Соображаешь.

– А от психов будем кулаками и праведным гневом отбиваться?

– Вот ты поменьше языком чеши, да побыстрее поршнями перебирай и все узнаешь!

Их дальнейший путь пролегал вдоль северной стены по заброшенному сектору. Он сильнее всего пострадал во время войны с одержимыми. Все строения либо разрушены, либо держатся на честном слове. Тут люди находили работу по разборке завалов, и Сонька тут тоже не раз подрабатывала. Порой, в развалинах попадались всякие интересные и полезные вещи. Так она нашла нож с обломанным лезвием, советские механические часы с гравировкой, смартфон, который она так и не смогла включить и еще много всякого барахла, большую часть которого она обменяла на еду.

Через пять минут пути, по заваленными камнями и бетоном улицам, спутники завидели впереди южные ворота. Именно через них отправляли в изгнание провинившихся, и через них же проходили отряды разведки.

– Эй, старый. Хочешь просто так взять и выйти через ворота прогуляться? Не думаешь, что у вояк возникнут некоторые вопросы?

– Просто иди за мной. Я ведь сказал, что все увидишь.

Вдруг Фагундас резко остановился, развернулся, приблизился к Соньке вплотную и заглянул ей в глаза.

И что-то было в них помимо великой усталости и хитрого прищура. Какая-то искорка глубоко внутри. Задор? Азарт?

Надежда?

– У меня всегда есть план. – медленно произнес он. – Если мне и суждено сдохнуть, то я сделаю это на своих условиях. И позволю себе предположить, что ты и сама думаешь также.

– Думаешь, что знаешь меня, хитрый лис?

– Я знаю, что ты достаточно отбитая, чтобы выживать в этом дурдоме. Прямо сейчас этого достаточно.

– Можно подумать, у меня есть выбор!

– Сражаться или не сражаться. Жить или умереть…

– Ой, завязывай философствовать, я поняла.

– Ну раз так, то сейчас пора сделать выбор снова. Довериться мне или нет.