– Кхм. Какую-то часть должны были. Но я купил сувениры тебе и родителям, и моя доля закончилась. В следующий раз обязательно отложу на машину.

Марианна не понимает юмора, иронии, сарказма и прочих ненужных оттенков смысла. Ее жизнь и так полна сложностей, к чему ей анализировать мои слова. А может, шутка получилась слишком тонкой и печальной.

Моя девушка делает глоток вина и бросает на меня пустой взгляд поверх бокала.

– А когда будет «следующий раз»? Мы с тобой как-то неправильно живем. Вот моя клиентка только что вернулась из Таиланда…

– Хочешь полюбоваться на трансвеститов? Давай сюда свой розовый халат и туфли на каблуках.

– Халат с туфлями никто не носит! Это непривлекательно. Да черт с ним, с Таиландом, мы даже в какой-нибудь Питер не выберемся никогда. Хотя ладно, Питер я не люблю. Но я люблю… Париж, например.

– По открыткам?

Зачем я острю? Я веду себя как идиот. Не дарю ей ни удовольствия от жизни, ни, похоже, комфорта.

Марианна мне почти не улыбается – оживленно болтает с клиентками и светится вся (мне как-то приходилось видеть), а со мной образ оптимистичной и успешной дамы слетает с нее, точно шелуха. Но тогда почему она до сих пор рядом? Из-за моего шрама на подбородке? А я почему все еще с ней?

Представляю опустевшую квартиру, без ее баночек с кремами, лаков, ламп для гель-лаков, маникюрных наборов и наборов для педикюра, одежды и зубной щетки. От этой мысли мне не грустно, но как-то… странно. Я хватаюсь за ощущение, как за соломинку: вот оно, мне не хочется ее терять.

И поступаю как обычно:

– Зайка, как только я смогу, сразу свожу тебя и в Париж, и куда захочешь.

Не знаю, выполню ли это обещание, но сиюминутный эффект, на который я рассчитывал, оно возымело – Марианна перестает хмуриться, в глазах появляется сонная мягкость.

– Я устала.

– Уже? – Она даже бокал не допила (я пить и не начал – и вообще-то не собирался).

– Пойдем ложиться?

– Сейчас еще рано, я не хочу.

– День был такой утомительный…

– Тогда приляг, а я приду попозже.

– Да?

Я рву шаблон. Лицо Марианны вновь становится напряженным, а у меня внутри рождается неправдоподобная легкость.

– Да.

Так просто?.. Наверное, я ее обидел (вот черт), но что тут обидного, я совершенно не хочу ложиться.

Моя девушка ставит на стол опустевший бокал, дожевывает кусок сыра и идет в комнату. В каждом ее шаге, в каждом жесте, в шелесте расстилаемого одеяла мне слышится упрек. Я остаюсь на кухне и рассеянно листаю диалог в соцсети.

– Наверное, я не дождусь тебя и усну. Доброй ночи.

Марианна стоит на пороге кухни, уже в пижаме (в рисунке – розовые цветочки, от которых отходят салатовые листочки, – есть что-то детское и инфантильное), и буравит меня взглядом.

– Спокойной ночи, солнце.

Она не уходит, ждет чего-то. Пауза затягивается. И тут разражается трелью мой телефон.

Кто это может быть? Вариантов масса, и рингтон у меня один на всех. Но я необъяснимо уверен, что знаю ответ. Это точно он, тот мужчина – пришел в себя и просит навестить его завтра в приемные часы. Я отпрошусь с работы, куплю фрукты и поеду в больницу.

Я не помню, как он выглядит – только засыпанную снегом верхнюю одежду, – но теперь мне представляется, что это человек среднего возраста, плотного телосложения, уже начавший седеть, непременно с усами. Голос у него низкий и негромкий. Глаза карие, внимательные. И беседа с ним изменит мою жизнь бесповоротно…

Марианна с недоумением наблюдает, как я мечусь по квартире в поисках телефона.

– Алло, сынок! Решила узнать, в порядке ли твоя весенняя одежда. Зима скоро закончится, может, купим тебе пальто?

Я отношусь к маме с умеренной теплотой, но сейчас у меня темнеет в глазах от разочарования. Замечтался и даже не посмотрел на экран телефона. Тот мужчина, жизнь изменится, ага, куда там.