И я, в предвкушении чего-то прекрасного, прильнул к ее руке, и укусил. На пол начала хлестать кровь. Амелия истошно завопила. Но мне было все равно. Вытягивая из нее все кровь, я чувствовал, как становлюсь сильнее, слабость уходила в небытие вместе со всем рассудком. Чувства пропадали, оставались лишь животные инстинкты. С каждым глотком крови я стирал свою личность, превращаясь в Ничто.

Насытившись, я отбросил тело Амелии в сторону, и с блаженством облизнул соленые от крови губы. Закрыв глаза и вдыхая самый прекрасный аромат во всем белом свете, я захохотал. Это был ледяной хохот дьявола. Хохот того, кем я стал.

Я выбежал из дома шерифа так быстро, будто меня ошпарили кипятком. В висках пульсировала боль, коленки подгибались под тяжестью тела, к горлу подступала тошнота. А в голове пульсировала лишь одна мысль:

«Я убил человека… Убил человека…»

Теперь у меня не осталось сомнений, что тот человек, которого я встретил в лесу, заразил меня своей «болезнью». Я прямо-таки жаждал впиться в кого-то зубами, и высосать кровь. Я мог думать лишь о солоноватой на вкус крови, и больше ни о чем. Я даже не жалел о том, что убил Амелию. Напротив, эта мысль доставляла мне удовольствие. Я радовался тому, что совсем недавно считал чудовищным. Однако моя человечность исчезла сразу после того, как я сделал первый глоток крови. У меня словно мозги вышибло. Тогда я напоминал овощ, неспособный ни на какие чувства. Хотя, наверное, овощ чувствует больше, чем я тогда.

Запыхавшись от долгого бега, я остановился, и согнулся пополам. Мое сердце громко стучало, по телу хлестал пот. Жажда немного отступила, на смену ей пришел страх. Я весь трусился, грозясь в любой момент потерять сознание, которое и так было очень зыбким. Я не понимал, что за страх поселился в моем сердце, не осознавая, чего же я боюсь, ведь мне теперь было некого бояться. Я вполне мог постоять за себя. Однако мне все же было кого бояться, хоть я и не признавал этого. Не признавал очевидного.

Я боялся не «звери», не смерти, а самого себя.

Глубокой ночью я добрался-таки до поля. Не зная, куда идти и что вообще делать, я бесцельно брел по освещенной луной тропе. Я хотел как можно быстрее отыскать своих родных. Я догадывался, куда они подались, но до Лондона было не так просто добраться, особенно пешком. Дорогу-то я знал, но не был уверен в том, что преодолею этот путь в ближайшие дни. На это нужна была, как минимум, неделя. Отец, наверное, думал, что я погиб, иначе он бы не уехал, а обязательно дождался бы меня. По крайней мере, я так считал. Никаких иных мыслей у меня не было. Я и подумать не мог, что отец бросил меня умирать, и сбежал, спасая свою задницу. Он любил меня, я знаю.

Но сможет ли он любить меня после того, что я совершил? После того, как я убил Амелию? После того, как стал монстром? Пусть я и отрицал это, но нужно смотреть правде в глаза: я действительно превращался в монстра. И не просто в убийцу, а в демона, пьющего кровь.

Конечно, отец меня любит, и обязательно все поймет. А если не поймет, что же… Значит, будет так. Я сам не до конца все понимал.

«Нет, он должен!»

Мое сознание кричало. Я не представлял себе, что будет, если отец отвергнет меня. Не представлял, что буду делать сам в этом огромном мире.

Я сжал зубы, и едва слышно ругнулся. Злость начала подниматься во мне, пожирая все недавние светлые чувства. Я не верил в то, что отец считал меня мертвым. Каждый родитель хочет узнать, докопаться до правды, отыскать своего ребенка. Ведь он даже не видел мой труп! Как он мог меня бросить?!