– Не надо. Хватит. Я себя зверем ощущаю, который загнал жертву. Осталось только разодрать на куски. Не нужен я ей. Неужели непонятно. – снова глотнул так, что почти захлебнулся. – Я купить её хотел. Она ведь так думает… Бабки, сцена, грёбаный ресторан. И я, престарелый козёл. Со своими ухаживаниями. Цветочки, подарочки! Выходит, словно я дал ей это всё, чтобы иметь потом во все щели! А я… Я же!.. – швырнул он стакан в стену, тут же пригубив прямо из горла. – Она права…

– Не права. – ответил собеседник. – Но её тоже можно понять. Молодая девочка. Красивая. Добрая. Чистая. – Кирилл смотрел замутнённым взглядом. – Одна в этом городе. У неё своя тихая размеренная жизнь. И тут дядя в дорогом костюме и на пафосной чёрной тачке. Неужели ты думаешь, что твоя слава не дошла до неё?

– Что ты имеешь в виду?..

– Кирилл. Я с тобой уже сколько лет? Так что не строй из себя дебила. Ты прекрасно понял, о чём я! Думаешь, её коллеги, или друзья там… Не знаю я, кто… Не рассказали ей, кто ты такой? Тебя добрая половина Медведем величает. Тебя даже те, кто не видел, знает. И если бы на меня это всё вывалили, я бы тоже очканул с тобой связываться! Да и вообще, мой тебе дружеский совет: оставь её в покое. Баб миллионы. Продажных, честных, молодых и старых… Ты можешь позволить себе всё…

– Ты чего, совсем ничего не понимаешь? Причём тут бабы твои? Я люблю её… Люблю… Люблю! ЛЮБЛЮ!!! Понимаешь ты это или нет?! Да мне срать на баб! На шкур этих продажных! Люблю я её!!!

– Какой же ты идиот. Вот попомни мои слова… Ты сломаешь ей жизнь.

– Да пошёл ты!

– Я-то пойду… – прозвучало с нотками жалости.

– Чего ты меня вообще лечишь! – взорвался хорошо набравшийся Кирилл. – Что ты можешь в этом понимать?! Живёшь всю жизнь один! Бобыль бобылём! А ещё туда же! Ты хоть любил?! Хоть раз-то в своей жизни? Ты?!

– К твоему сведению у меня была жена. И она умерла. У меня могла быть дочь возраста этой твоей Насти. И самое позорное в этой истории, что ты прекрасно об этом знаешь.

С этими словами Игорь поднялся и пошёл к выходу с горьким осадком. А Босс опустил голову. Хотелось откусить себе язык. Ведь в порыве злости сказанные слова били больнее пули. И сейчас он остался один на один с собой. Ему снились кошмары. В них его руки были в крови. Он убил её. И кричал во сне не своим голосом: «Я люблю эту женщину, Господи!» Её кровь на его одежде. На лице. И этот крик. Проснулся в холодном поту в полдень. Принимая холодный душ, пытался не думать больше ни о чём. Похмелье было в помощь.

Она выла белугой сутки напролёт. Сказав ему всё это по телефону, она подумала, что нашла выход. Что теперь всё станет легко и просто. Ожидания не оправдывались. И слёзы вновь и вновь застилали глаза. Хотела ли она быть с ним?.. Только она могла дать ответ. Беспомощно тонула, всё больше погрязая в этом зыбком болоте. Если бы душу можно было залатать пластырем… Она бы точно это сделала. Сделала, чтобы идти дальше. Её телефон разрывался. Не брала. Лишь написала одно смс: «Я не могу». Собрав документы в охапку, оставив все вещи, бросилась прочь из дома. Тормозила попутку. Прыгнув в неё, умчала прочь от дома.

Кирилл вышел во двор. Машина стояла. Но сесть за руль он точно бы не рискнул. Такси не заставило себя ждать. Голова раскалывалась. Некого было винить. Остановились на светофоре. Зазвонил телефон, на разбитом экране высветился номер Игоря.

Она стоит на вокзале посреди зала и ничего невидящими глазами смотрит на табло. Время, название пункта. Всё расплывается. Телефон разрывается так, что люди вокруг бросают на девушку косые взгляды. Встала в очередь к кассе. Кассир смотрит на неё с недоумением.