Подруга тогда скорчила гримасу, намекая, что должность администратора офиса в «Гринлоу», агентстве элитной недвижимости, недостойна Джорджии и каким-то образом порочит саму Нэнси. Впрочем, Джорджия никогда не мечтала о такой работе.

Однако ребенка не было. Во всяком случае, пока. И Нэнси оказалась права, как, впрочем, и всегда. Джорджии стало скучно. Ужасно скучно. Так скучно, что она вызвалась заниматься благотворительностью, а также стала переделывать комнаты в доме, которые в этом не нуждались.

– На самом деле мне требуется укладка и макияж, – сказала она Лиле, которая исчезла в гардеробной комнате, где принялась перебирать одежду.

– Как тебе удается держать все в таком порядке? – рассмеялась гостья.

Она продолжала держать в руке бокал с вином. Джорджия подумала, что, если подруга его прольет, то испортит кашемировый ковер или испачкает еще что-нибудь дорогое в придачу.

– Я даже не знаю, – сказала хозяйка. – Просто я так делаю. Тебе не нужно выбирать мне платье. Я уже это сделала.

Между тем Лила снимала платья с вешалок и бросала их на согнутую руку.

– Ты слишком скучная. Раньше ты любила одеваться. Помнишь шкаф в школе?

Конечно, она помнила. Это придумала Лила. Они сложили всю одежду в один огромный шкаф – в те давние времена, когда носили один и тот же маленький размер и всем делились друг с другом. Даже менялись школьной формой. Джорджия это ненавидела. Вместе с матерью она тщательно отбирала платья и все остальное во время каникул – они много времени проводили в магазинах подержанной одежды, тратили деньги, которые были отчаянно необходимы на другие нужды, а потом она получала свои платья и блузки растянутыми или с дырами от сигарет. Лила и Нэнси морщили носы, глядя на ярлыки, но все равно надевали их, неспособные ценить вещи, быть благодарными и беречь их. Эти платья и блузки переставали быть собственностью Джорджии. Как и все остальное в ее мире, их приходилось делить на троих.

«Джорджия не любит делиться, – с ухмылкой говорила Грейдон, когда та осторожно предложила, чтобы у каждой оставалось несколько вещей, которые носила бы только хозяйка. – И все из-за того, что у нее нет сестер».

«У тебя у самой нет сестер! – резко ответила Джорджия, и ее голос прозвучал слишком визгливо, чего ей совсем не хотелось. – И даже братьев нет».

«Это совсем другое дело», – заявила Нэнси. Она не видела необходимости что-то объяснять.

Нэнси всегда так поступала – и тогда, и сейчас. За исключением этого раза. Джорджия послала ей письмо по электронной почте, где написала, что ей необходимо прилететь домой. «Все плохо. Я встревожена. И я считаю, что тебе следует приехать».

И Грейдон, впервые за всю свою жизнь, сделала, как ей сказали. Лила прикончила бы Джорджию, если бы узнала, что та сделала и по какой причине они сегодня встречаются.

Лила вышла из гардеробной и бросила груду платьев на кровать – шелк всех оттенков белого, кремового, серо-коричневого и бежевого.

– Джи?

– Да?

– Нам нужно поговорить.

У Джорджии перехватило в горле. Брир уже несколько недель просила об этом, и подруга обещала ей, что сегодня они наконец поговорят, прекрасно понимая, что в противном случае существует весьма высокая вероятность, что Лила в самый последний момент напишет сообщение с каким-нибудь шатким объяснением, почему не может прийти, и окажется, что Нэнси приехала напрасно. Нэнси придет в ярость и исчезнет в Бостоне, оставив Джорджию самостоятельно разбираться с этим безобразием. Джорджия сделала все, что было в ее силах, чтобы организовать встречу, только что не закрывала уши руками и не визжала. И вот Нэнси уже совсем рядом, и они могут решить проблему вместе.