К ней он тоже не лез и ни о чем не расспрашивал, хотя Мария невольно все равно упоминала и о родителях, и о друзьях, и пару раз даже об Игоре. По другому у нее просто не получалось. Так Дав узнал, что в Москву она переехала пять лет назад из Питера, и все важное в жизни случилось уже здесь: первая съемная квартира, первая крутая работа, первый хороший заработок, первый опыт в теме и первые серьезные отношения, после которых она собирала себя по кускам.

Большую часть того, что она рассказывала, он никак не комментировал, лишь немного расспросил о том, что она раньше практиковала в Теме. Тогда Мария нехотя призналась, что опыт с предыдущим партнером был достаточно однообразный: немного приказов, немного шлепков, наручники и пара игрушек.

— Наверное, было еще много разговоров? — бесстрастно уточнил он, но в глазах плясали смешинки, и Мария расхохоталась. Он попал в точку — ее бывший обожал рассуждать и писать ей о куче разнообразных интересных практик и воздействий, которым он собирается ее подвергнуть. Но до этого никогда не доходило.

— Как ты догадался? — весело спросила она.

— Ну, он просто классический мудак по описанию. Жадный, ленивый и без фантазии, — улыбнулся Дав, но голос был таким жестким, что Мария вдруг поняла: сама того не желая, она вызвала ревность.

Больше при нем она никогда о бывших не заговаривала. Если бы так легко можно было забыть еще и о его рабыне…

Как-то вечером, сразу после ужина, Дав ушел разговаривать по телефону в другую комнату и вернувшись, молча посмотрел на нее испытывающим взглядом.

— Это она? — тихо спросила Мария.

— Да. Попросила разрешения приехать. Я позволил.

Шумно выдохнув и опустив глаза, Мария встала и повернулась спиной, подходя к огромному окну в его спальне, выходящему на набережную. Может, лучше скорее уехать?

— Оставайся. Пожалуйста. Я не хочу, чтобы вы постоянно пересекались, но сегодня хочу вас познакомить, — пояснил Дав, легонько поглаживая ее голые напряженные плечи, постепенно привлекая к себе все ближе, пока она не расслабилась в теплых объятиях.

— Как ее зовут?

— Кристина… кажется. Я не называю ее по имени.

— А как называешь?

— Тебе лучше не знать, — сказал он, немного подумав.

Кристина приехала через час, и Мария почувствовала, что ее шаблоны слегка взорваны. Эта женщина была холеной, стройной, красивой, но все же заметно старше Давида. Она ожидала увидеть свою ровесницу, а этой рабыне было в районе сорока пяти.

Когда она вошла и робко поздоровалась с ними обоими слабым тонким голоском, назвав Давида хозяином, в просторной прихожей повисло заметное напряжение.

Они обе изучали взглядами друг друга. На незнакомке все, как показалось Марии, было ультрадорогим: от кожаных ботильонов и невесомой как облако пуха шубы, до блестящего водопада длинных натуральных волос, похожих на произведение искусства.

Регулярно посещавшая салоны красоты, Мария знала: таких волос бесплатно ни у кого не бывает, это результат работы целой батареи уходовых средств. Не говоря о космически дорогом окрашивании на такую длину с американской краской и каких-нибудь дурацких маслах для кончиков, чтобы они вот так гладко лежали, сияя матовым цветом, похожим на естественный светло-русый.

Лицо этой женщины было на удивление приятным — никаких следов уколов, гелей и прочей искусственной начинки. Немного естественных возрастных морщинок, мягкий овал, приглушенный макияж.

Представив их, Давид молча кивнул в сторону кухни и Кристина, поспешно сняв обувь и верхнюю одежду, прошла туда первой.

— Пойдем, — прошептал он, снова обнимая ее за плечи.

— Сделай чай и садись, — велел он чужим голосом, усадив Марию, и она удивленно наблюдала, как эта женщина суетится, явно стараясь угодить Давиду. Она отлично знала, что где находится, и вела себя сейчас как домработница, быстро включая чайник, извлекая из шкафов посуду, накрывая на стол.