И второе, тут было всё просто – ну как же похожи были наши жизни сейчас! Только моя, получается, зависела от Саида. А от чего или кого зависела его?

– Куда ты направляешься и для чего? – вставил я в странную долгую паузу.

Он весь засиял.

– Я рад, Пётр, что ты сразу, без стеснения включаешься в мою назойливую бестактную дружбу. Ты едешь со мной.

—

Таксист вёз меня куда-то на запад города, а я задумчиво разглядывал закат. Такой странный кислотно-розовый заход золотого солнца… Мысли лежали на дне сознания: спокойно, умиротворённо, не шевелясь.

Я ехал на тот самый прощальный ужин Саида в категории его друга и спутника в ближайшем путешествии. Путь нам предстоял непростой и, боже мой, если б только дело было в сложном и изматывающим путешествии! Цель до сих пор не укладывалась ни в голове, ни на языке. Сколько же состояний можно пережить с одним-единственным словом «ошеломлён». Мы направлялись в странное учреждение закрытого типа, как выразился Саид, но я понимал, что скорее всего, это дремучее далёкое место – деревня или село – забытое Богом, людьми и цивилизацией. Саид мог поделиться минимумом информацией со мной. Сложный и скрытный маршрут был предусмотрен нашим работодателем,«очень уважаемым человеком», и заключался в неоднократной смене транспорта в пути.

– Может нам и глаза завяжут? – вставил я тогда удивлённо.

Но Саид пояснил, что там живут люди, которые в силу жизненных обстоятельств предпочитают уединение в своей работе, и мы там должны будем развивать «пищевую индустрию». И на этом всё.

Я тогда долго молчал, бестактно долго. Мысли снова испарились, я только молил Бога о том, чтобы это в итоге оказался не лагерь для заключённых или умалишённых. Не дав мне опомниться, Саид сказал, чтобы вечером я приехал к нему на ужин и не прощаясь, поспешил к машине. И уехал, даже не спросив, согласен ли я, что думаю, хочу ли.

Сейчас, подъезжая к его дому, я возмущённо ожидал, что мы поговорим обстоятельнее. Но какая-то часть меня, очень маленькая, но важная и глубокая давно уже согласилась на всё.

Подъехав, я обнаружил парковку, целиком забитую машинами, очевидно гостей, и понял, что приехал не требовать, а помогать.

—

Так и вышло. Я намеренно вошёл не в парадный вход, а через задний двор и попал на кухню. Тут была парочка поваров с нашей работы и я, не раздумывая, включился в процесс. Минут через двадцать среди нас появился Саид, он молча обнял меня и мы закончили приготовление все вместе.

Стол был накрыт, многочисленные гости рассажены. Нас хозяин усадил рядом с собой, по правую руку. Я для себя решил, что все присутствующие сегодня на кухне и должны поехать туда. Куда-то туда, вместе.

Саид встал и обратился к гостям. Он сначала сказал слова на своем родном языке, а потом уже на английском. На свое имя я услышал и в первой версии. Свое и больше ничьё. Я насторожился.

– Через два дня я и Пётр покинем эту гостеприимную страну и ваш тёплый семейный круг. Не могу сказать, что мы скоро увидимся, как и не могу сказать, что не грущу. Я привязался к каждому из вас. Но у всех есть своё место в жизни, и мы его займём, так или иначе.

Я слушал Саида и обводил рассеянным взглядом кошмарно длинный стол гостей. И встретился глазами с Сашей и Соней. Я их даже не заметил в такой толпе! Они улыбались мне, их взгляды блестели радостью. Рядом сидели мужья. Два статных серьёзных красавца – чистокровных представителя нации этой страны – со спокойным видом, вежливо, по очереди еле заметно кивнули мне, приветствуя. Ощущение было, что все они знают намного больше меня. И определённо рады чему-то сильнее.