Папенька тогда исходил гневом. Маменька позволила себе высказаться несколько резко в адрес гордеца. А я еле дождалась момента, когда оказалась дома в своей комнате. Рыдала я всю ночь. До икоты. До опухших глаз и искусанных губ. Я просто не понимала, почему Максимиан тосс Кейд был так жесток ко мне. Ведь мы даже не были знакомы. Он ничего не знал обо мне.

Тогда я решила, что стану достойной. Самой красивой. Интересной. Умной.

Да, я не была одаренной. Но уже ребенком понимала, что счастливым барки делают не наличие или отсутствие магии, а нечто большее. Бабуля была единственным человеком, которая знала о моем желании. И понимала, что первую детскую влюбленность нельзя убивать, нельзя просто сказать – забудь о нем, как сделал папенька. Это не работает. Именно ба помогала мне с приобретением манер, – мы не очень сильно преуспели на этом поприще, но, когда было нужно, я умела быть настоящей леди. Бабушка же, пользуясь своими связями, узнавала о Максимиане какие-то подробности. Конечно, до меня доходила не вся информация. Но мой интерес к историческим книгам продиктован именно желанием стать лучше. Для него. Так по-детски и наивно. Но я горела этой идеей. Целый цикл горела. А потом всем стало очевидно, что редкие боли, частые болезни, воспаления на лице – это все не просто так. Это все связь, не окрепшая, не сформированная. Та, которая вообще не должна была проявиться! Но она была. Сколько денег бабушка тогда потратила, чтобы выяснить, что у Макса не было никаких «побочных» эффектов от нашей встречи? Я даже не могу себе представить. Но она выяснила. Макс Кейд жил обычной жизнью, а мне приходилось учиться жить в той реальности, где я разделила с далеким и малознакомым молодым мужчиной все его физические переживания. Боль. Болезни. Ушибы. Раны. А затем и похмелье, и истощение, и даже, – стыдно подумать! – возбуждение!

Так в нашем доме закрепилась Кира. А у меня поугас восторг от Максимиана Кейда.

Он был моей первой детской придуманной любовью. И он был тем, кто отчитывал меня у дороги, легко удерживая на руках. Смотрел в мои глаза и даже не узнал во мне ту, что предназначена ему самими Богами!

Вздохнув, я обернулась на звук шагов. В столовую вошел Овальд, удерживая на руках большой поднос, заставленный тарелками с моим обедом. Что ж. Наверное, и правда, пришло время что-то изменить в своей жизни. И раз уж новый ее этап начался с перебранки с нареченным, то стоит еще раз пройтись по пунктам плана то ли мести, то ли жизненного урока для Макса.

Максимиан

Вечер в обществе Ауры прошел на удивление спокойно. Как и следующий круг, хотя вот в этом как раз нет ничего удивительного, ведь провести его дома в один из редких моментов затишья было весьма приятно. И пусть я находился в Саттоне, а не в своем доме у моря, тем не менее мне никто мне не мешал наслаждаться спокойствием.

Постоянно живущих в городском доме слуг у меня не было, если не считать верного Рэна, который заменял мне и секретаря, и помощника, а при необходимости превращался в заботливую сиделку.

А еще он прекрасно умел быть незаметным. Поэтому целый день я был предоставлен сам себе. Ел в одиночестве. Бродил по дому босиком, и никто не смотрел на меня с укором. А затем читал. Ту самую книгу, что случайно досталась мне в дар от рисы Олии. Что удивительно – чтиво меня увлекло на весь вечер. И дело было совершенно не в самом тексте. Не в данных, приведенных автором, и его виртуозном владении словом. Нет. Больше всего меня заинтересовали пометки, сделанные твердым стремительным почерком. Сначала я даже подумал, что комментарии на страницах оставлял мужчина. И успел укоризненно отчитать рису – естественно мысленно! – за наглый обман. А затем заметил на последней пустой странице несколько строк.