– Быстрее дождаться, когда марихуану в Миннесоте легализуют.

– Ага, люди на Марс быстрее попадут, чем ты ремонт начнешь.

– Слушай, ты такой прозрачный, но соображаешь. Ты чем мыслишь-то? У тебя ни нейронов, ни черепа.

– Мысли мои далеко отсюда, я только сгусток. Приемник и немного передатчик этих мыслей.

– Это как?

– Ты сам знаешь. Даже повесть о марсианах написал. Там все правильно, скоро сам во всем убедишься, недолго тебе осталось пребывать в неведении.

– А если меня тут оставят? Грехов хватает.

– Тоже неплохо, только тут скучно. Да и грехов у тебя немного. Думаешь меня только за марихуану на земле оставили?

– Расскажешь?

– Не надейся. А то начнут распутывать клубок, а там такое, что мне еще пару веков не отмыться. Моя комиссия глубоко не копала.

– А что тебе надо сделать, чтобы отмыться?

– Точно не знаю, мне пинка дали и сказали, чтобы сам думал. Может мне надо добрые дела делать? Ты как думаешь?

– Это точно не помешает. Ты вот для начала сделай доброе дело – подскажи мне сюжет для рассказа.

– Ха! А ты думаешь, что я к тебе просто так зашел? Музы тебя бросили, вот решил помочь.

– А что за сюжет?

– Ты совсем поглупел? А мой визит – чем не рассказ? Иди к компьютеру и печатай, пока помнишь.

Я встал с постели, надел халат и стал барабанить по клавишам. Привидение удовлетворенно хмыкнуло и исчезло.

Дописав рассказ о беседе с привидением, я открыл файл с книгой о генетике и решил распечатать главу о связи генов с душой – захотелось подержать в руках бумагу и поиграть с новой авторучкой. Компьютер сказал, что принтер не работает.

– Ну и черт с тобой, – сказал я принтеру и пошел спать.

Через час я услышал, что принтер сам вдруг ожил и начал выплевывать страницы с текстом.

– Разрешили! – догадался я и посмотрел на сияющую луну.

На окне колыхнулась занавеска.

Она любила вино, веселых мужчин, стихи Есенина и селедку под шубой.

А он любил только ее.

Она флиртовала со всеми, кто обращал на нее внимание, вечера проводила неизвестно где, но он не ревновал, а просто ждал ее возвращения.

Она приходила под утро, прислонялась к стене, закрывала глаза и говорила, что смертельно устала.

А он подбегал к ней, вставал на задние лапы и пытался лизнуть ее лицо.

– В пятьдесят слов можно впихнуть только маленькую сценку, – сказал приятель. – Это как посмотреть один кадр кинофильма.

– Если кадр хороший – фильм можно додумать. А если плохой, – все будут рады, что не потеряно много времени.

– Каждый додумает фильм по-своему.

– Да, я так и хочу.

Надо успеть

День начался хорошо. Боль отпустила и Сан Саныч сумел сам пожарить яичницу, запив ее большой кружкой кофе. После завтрака он закурил тонкую женскую сигарету и стал смотреть на новенькую серебристую машину, стоявшую под окном.

– Красавица моя, – прошептал он. – Я еще все успею.

До зимы оставалось три месяца.

Наташка

Прошло шесть лет, как он впервые взял Наташку за руку. Шел дождь, а ладошка у нее была теплой.

Вчера Наташка вышла замуж.

– Она до сих пор любит тебя, – зачем-то сказала ее подруга.

Он ей поверил. Ведь Наташка на вопрос, любит ли она его, всегда кивала головой и смеялась.

На вершине

– Теперь фотографируйтесь, чтобы вас девушки крепче любили, – сказал инструктор.

Отсюда горы были не такими красивыми: бесконечный ряд мрачных пиков, дымка, внизу темно-серое пятно, которое еще недавно было веселой зеленой долиной.

Сергей отошел в сторону и присел на выступ скалы. Фотографию героя показывать было некому. Зачем он сюда залез?

Олигархи

Андрей стоял около речки, где он в детстве научился плавать. Мутный поток с пластиковыми бутылками огибал затонувшую автомобильную шину.